Навуходоносор II, царь Вавилонский

Упорство и непреклонная воля объясняют всё его поведение. Подчас его стремление вернуться к «допотопным временам» становилось маниакальным. Город Аккад, основанный Саргоном в XXIII веке, через 1 700 лет превратился в незначительный поселок. Еще в XIV столетии вавилонский царь Куригальзу, по его собственным словам, «потеряв сон», искал остатки храма, построенного его основателем, но безуспешно. Набонид же нашел их, превзойдя тем самым Асархаддона и Ашшурбанипала: «хотя Син <…> дал им власть над странами», этого им сделать не удалось. Таким образом, он подошел вплотную к самым истокам этого святилища. Поэтому понятна велеречивость его рассказа. Царь является в нем на сцене, назначив себе главную роль: «Я привел много рабочих, чтобы разыскать подземные строения <…>. Три года я копал во рвах Навуходоносора, царя Вавилона, вел поиски справа, слева, спереди и сзади, не дожидаясь. Мне сказали: “Нашли мы подземные строения, но не видели их; случился большой дождь и сделал расселину, так что мы поняли, <что они здесь>”. Я сказал: “Так копайте эту расселину, пока в расселине не увидите подземных строений”. Они копали в расселине и дошли до подземных строений <“> Нарам-Сина, царя прежнего, до обители Иштар Аккадской <…> и других богов, и пришли, и сказали мне».

Набонид, видимо, был убежден (или дал себя убедить) в том, что это и есть остатки самых древних сооружений, что не пошел глубже построек Саргона и его «сына» (на самом деле — преемника в третьем колене) Нарам-Сина. Действительно, до XXIV века лишь немногие строители подписывали свои сооружения, так что шансы отыскать их письменные следы были чрезвычайно малы. От этих же двух древних государей текстов осталось много, причем они особенно хорошо сохранились, потому что писались на камне и на металле. Были даже ученые, которые бескорыстно разыскивали их, чтобы переиздать. К тому же оба царя поразили своих современников, а затем и потомков, и память об их полной тревог жизни в духовной и литературной вавилонской традиции осталась жива до VI столетия: они первыми создали и сохранили империю, объединили «Благодатный полумесяц». Ясно, что Набониду было приятно считать себя продолжателем дел двух великих предшественников.

У нового царя, как и у Навуходоносора, были знающие писцы, которые могли давать ему советы. Их не сбивали с толку старые письмена, по форме сильно отличавшиеся от современных им знаков. Они понимали, кроме древнего вавилонского языка, еще и шумерский — даже лексикон начала II тысячелетия. Так, рассказ о строительстве «Тенистого дома» — жилища урских жриц — воспроизводит надпись XIX века; понять ее язык и впрямь было нелегко — мы можем судить об этом, ибо исходная надпись обнаружена, — однако писцы VI века, похоже, больших затруднений не испытывали. Они лишь несколько подправили хронологию — увеличили (где больше, где меньше) реальные промежутки времени. В результате получилось, что Хаммурапи жил за 700 лет до Бурнабуриаша, а Нарам-Син — за 3 200 лет до Набонида; это почти раза в два больше, чем на самом деле: следовало считать 300 и 1 700 лет. Сознательными ли были эти искажения? Кажется, нет: когда не было реальных вех во времени, писцы просто прилаживались к какой-либо нечеткой хронологии, не считая себя обязанными трудиться над ее уточнением.

Итак, Набонид был решительным сторонником возврата к древности. В его царствование архаизирующая тенденция не изменила своей природы, ее концепция оставалась прежней; но теперь архаизация осуществлялась систематически, а о ее высокой ценности заявлялось с неслыханной ранее силой. Царь всегда был последователен, всегда оставался чужд противоположной тенденции — обращению к чудовищам. Лишь раз он использовал их изображения, но его цель была при этом иной, нежели у Навуходоносора, и случилось это при особых обстоятельствах. Набонид хотел сделать храм бога-луны в Харране соперником «Дома под высокой кровлей», но вавилонское жилище бога охраняли статуи гибридных существ. Следовательно, Набониду пришлось поставить такие же и в Харране. Именно так расценили поступок царя его недруги в Вавилоне — и были, несомненно, правы. Перестроенный храм теперь сторожили «два быка из гладкого серебра, грозного вида, топчущие врагов». В описании того, что находилось внутри храма, источники расходятся. «Памфлет» говорит, что Набонид поместил напротив бога «яростного быка» и «поток». Под «потоком» в данном случае, вероятно, понимается некое божественное орудие; оно упоминалось и прежде, но его описания до нас не дошли. Строитель же храма говорит о двух обнаженных героях «из серебра, поражающих врагов [своих]».

«СИН, ВЛАДЫКА БОГОВ И БОГИНЬ»