Назад дороги нет

Первой в золотисто-кровавом тумане умиравшего дня показалась Армян-бистэ – посёлок инородных торговцев, давно ставших в Булгаре своими. Она состояла из одной единственной улицы. Широкая дорога тянулась вдоль берега, а с обеих сторон к ней жались просторные дворы, обнесённые частоколом. Здешние дома отличались от городских жилищ и больше напоминали огромные полуземлянки с пирамидальной крышей из камней, укрытых дёрном. Это странная конструкция служила так же печной трубой, и поскольку народ в Армян-бистэ жил южный, теплолюбивый, то всегда, даже летом над посёлком висела сизая пелена дыма, сквозь которую вдали виднелась голубая гладь Рабига-куль.

Восточная околица Армян-бистэ упиралась в западные ворота. По обе стороны захаба поднимались трёхъярусные башни с бойницами для стрелков, а над самым входом нависал облам – на широкой огороженной площадке возвышалась гора брёвен и камней, закреплённых на огромном рычаге, так что всего один человек мог движением руки отправить всё это вниз, на головы незваных гостей.

Сразу за крепостной стеной, Агидель делился надвое – из холодной голубой пучины узким длинным хребтом поднимался остров. Его южный берег от пристани Ага-Базара отделял столь тесный рукав, что два судна ещё смогли бы в нём разойтись, но третьему месту уже не нашлось бы. У самой первой каменной гряды на волнах качались две большие баржи. Гружёные камнями, они едва не черпали воду бортами, и нужны были лишь для того, чтоб при опасности затопить их посреди протоки и тем перекрыть подход к городу от реки.

Несмотря на позднее время, Ага-Базар шумел разноголосым хором, в котором смешались наречия разных булгарских племён, языки их ближайших северных соседей и гостей из неизведанных земель, лежавших далеко на юге, за хазарским морем. Меж длинных бараков, что пятью рядами тянулись вдоль пристани, без остановки бегали люди: одни, сгорбившись и подогнув ноги, носили на спинах тюки размером вдове больше себя; другие катили по дощатым дорожкам и сходням бочки; третьи погоняли ослов, тащивших повозки с таким тяжёлым грузом, что гнулись колесные оси. На крытых террасах за достарханом вели неспешный разговор торговцы: обсуждали цену, качество товара, сроки и условия доставки в назначенное место.

Ага-Базар лежал между пристанью и широкой дорогой, сразу за которой начинался халджа – нижний город, надвое разделённый Булгар-су, что впадала в Агидель восточнее торговых рядов. На одном берегу реки в беспорядке разбросаны были йорты патшей, и среди множества домов, уже скрытых сумраком наступавшей ночи, Айдарук с замиранием сердца разглядел тёсаную крышу, на коньке которой распростёр деревянные крылья огромный орёл с длинным загнутым клювом. Это была усадьба Эрнука – самая большая на левой стороне города и уступавшая богатством только кермен-эльтабару, что возвышался напротив неё, за тем самым мостом, на котором год назад случилась роковая встреча.

Как всегда накануне Чумар боткасы свободных мест у Ага-Базара было немного, и Айдарук удивился, когда головная осламка миновала два пустых причала, даже не пытаясь к ним подойти. Но ещё больше юноша изумился, увидев, что отец ведёт караван прямиком на восточный конец пристани, где обычно стояли лодки эльтабара. А уж увидев, что там их встречает мудир племени – правая рука патши, всё время живший в здешнем йорте барсула, Айдарук и вовсе перестал что-либо понимать.

Меж тем Турумтай, уже сойдя с осламки, воспринимал всё, как должное. Ему сразу подвели ему коня и, судя по жестам, мудир объяснял, что нужно торопиться. Но Турумтай знаком остановил его и обернулся к Айдаруку.

– Спускайся, поедешь со мной.

Вскоре, они уже бок о бок верхом ехали от Ага-Базара к халджа. Мудир и ещё десяток барсулов держались рядом – сумерки уже сгустились, так что в руках у каждого из них был горящий факел и дрожащий красный свет заливал дорогу.

– Куда мы? – С надеждой спросил Айдарук, заметив, что путь их лежит в сторону йорта эсегелей.

– К эльтабару. – Коротко ответил отец, и Айдарук поперхнулся изумлённым возгласом.

– К эльтабару? – Переспросил он. – За… зачем?

– Всё узнаешь.