Назад дороги нет (СИ)

Когда наш с Сашей дом так удачно и быстро продался, я первым делом стала искать себе новую квартиру, но все варианты, которые удалось найти за истекшие с начала поиска недели, не подходили. То слишком далеко от неба, то балкон великоват. Квартира мечты никак не хотела находиться, и я уже почти отчаялась, убеждая себя в том, что моя мечта — глупость, мираж в пустыне. Можно было, конечно, переехать к Викингу — он постоянно предлагал, но я решила, что своё жильё мне просто необходимо. Просто, чтобы чувствовать вкус свободы на полную.

И пусть отчаянно грела мысль о том, что Витя хочет быть со мной рядом, но я мечтала не только об этом, мне хотелось иметь в этой жизни что-то только своё — место, где я смогу чувствовать себя свободно.

— Пойдём, покажу кое-что.

Он снова ведёт к своему балкону, а у меня вырывается нервный смешок:

— На балконе меня поселить хочешь?

Не знаю, почему я так нервничаю, но что-то определённо не даёт покоя.

— На балконе тесно, ты девочка высокая, тебе будет неудобно, — хохочет Витя, открывая балконную дверь. — Посмотри влево.

Поворачиваю голову и чуть поодаль вижу такой же балкон, как в квартире Викинга. Впрочем, справа то же самое, если повернуть голову, но почему-то Витя хочет, чтобы я смотрела именно влево, и я слушаюсь, хотя совсем ничего не понимаю.

— Что ты видишь? — спрашивает Викинг, обнимая меня за талию и прижимая к себе. Мне кажется или я явственно ощущаю его возбуждение сквозь кожаный материал брюк?

Из-за этого мысли принимаются скакать в голове, а в ушах слегка шумит, но я всё-таки пытаюсь понять, что он от меня хочет, кроме секса.

— Балкон я вижу, стену ещё, небо вижу. Закатное.

— Умница, — говорит, наклонившись к самому уху, а я у меня мурашки по спине табунами носятся, сталкиваясь по пути, потому что его голос — мой личный афродизиак, особенно, когда в нём слышатся такие отчётливые нотки желания. — Хочешь быть моей соседкой?

Между словами он покрывает невесомыми поцелуи мою шею, перекинув волосы на плечо, а у меня в ушах всё сильнее шумит, но я всё-таки слышу его слова. Соседкой? В смысле?

— О чём ты? Я не понимаю.

Голоса своего не узнаю и, чтобы не упасть, приходится ухватиться крепко двумя руками за ограждение балкона. Викинг тем временем тихо смеётся, и смех этот несётся по кровотоку, отдаваясь внутри сладкой дрожью.

— Соседняя квартира продаётся, — говорит, забираясь рукой под футболку. — Хочешь купить? Цену, правда, не выяснял, но если твоих денег не хватит, что ж… готов предоставить тебе ипотеку. Лет так на пятьдесят. Отдавать будешь сексом, ежедневным. А, как тебе идея?

— Господи, какой же ты невозможный человек, озабоченный! — смеюсь, а Викинг накрывает мою грудь ладонью и сжимает довольно сильно. — А вообще перспектива неплохая.

— Жить по соседству?

— Сексом с тобой пятьдесят лет заниматься. Ну и по соседству тоже.

— Если меня, конечно, к тому времени вперёд ногами не вынесут.

— Не вынесут, не дам.

— Будешь изо всех сил держаться за мой одряхлевший хладный труп?

Надавив рукой на мой живот, заставляет прогнуться в пояснице и прижимает к себе, а я готова уже  извиваться, до такой степени хочу его. Это какое-то безумие, но мне нравится чувствовать его рядом, когда возбуждён и готов сорваться с катушек. Меня до головокружения заводит жидкое олово, которое плавится в его глазах, когда они темнеют и переливаются разными оттенками серого, стоит нам только остаться наедине.

Ночь постепенно спускается на город, а прикосновения становятся всё откровеннее, бесстыднее. И вот улетает на пол одежда, и лёгкий ветер, остужающий летний зной, холодит кожу, а я не понимаю, насколько ещё хватит моего терпения.

— Я люблю тебя, моя валькирия, — жарко шепчет на ухо, и этого такое тепло разливается внутри, что не выдерживаю и впиваюсь в губы поцелуем, буквально набрасываюсь, потому что от переполняющей нежности боюсь разрыдаться.

— И я тебя, — говорю, прервав на секунду поцелуй, а Викинг уже избавляет меня от остатков одежды.

Он снова разворачивает спиной к себе, а я прогибаюсь в пояснице, бесстыдная и почти ошалевшая от счастья. Мне мало этого мужчины, и так будет всегда, потому что он неожиданно заменил собой всё, что знала до этого. Одним выстрелом из ружья в тире уничтожил всю мою прошлую жизнь.

И он входит резко и стремительно, словно не выживет, если помедлит ещё хоть секунду, и я вскрикиваю, наслаждаясь невообразимым ощущением наполненности и гармонии, когда не только тела сплетаются воедино и один воздух на двоих, но и души, соединившись однажды, уже не разделить.

25. Ася

— Арчи, ты вообще нормальный человек? — воплю, когда этот лысый клоун поднимает меня в воздух, обхватив мощной ручищей за бедра, а у меня дух перехватывает от резкой смены дислокации. — Поставь на землю!

Где-то рядом раздаётся чей-то смех. Нет, это не смех, это ржач какой-то, будто бы коней на выпас вывели.

— Стремянку забрал Филин, — пыхтит Арчи, нагло ухмыляясь, и даже не думая выполнять мою просьбу, — потому развешивай эти чёртовы цветочки на стенку, пока у меня пупок не развязался.