Назад к ЭВМ

Увиденное немного встряхнуло меня и оторвало от грустных размышлений. Да уж, если тебе кажется, что все плохо, иногда достаточно просто зайти в любую больницу. Всегда найдутся те, кому еще хуже. Я хотя бы на своих ногах пришел, и оба глаза у меня видят. Нужно думать, что делать дальше. Куда я пойду? Денег на гостиницу нет. Нет даже паспорта. Может, попробовать переночевать на вокзале? Интересно, на каком лучше: Казанском или Ленинградском? Может, до Киевского попробовать доехать? Или, как вариант, разбить витрину в магазине, тогда жилье на пятнадцать суток точно будет мне обеспечено. А что дальше? Кажется Валька что-то говорил про стройотряды, когда мы только встретились и вместе шли до общежития. Может быть, попробовать по-быстрому туда устроиться? Да нет, какие стройотряды? Если для студентов, то туда можно попасть только летом. Осенью же все учатся. Еще вариант — попробовать поработать дворником. Кажется, в СССР им давали служебное жилье. Глядишь, так и пережду лет сорок, подметая улицы, а там уже и 2024-й на дворе…

Нет, даже дворником у меня вряд ли получится устроиться. Без паспорта я — никто. Можно было бы, конечно, попробовать «сунуть на лапу», но вряд ли это тогда приветствовалось. Да и совать мне, если честно, нечего. В карманах брюк, которые я взял в шкафу, было только двадцать копеек. Можно попробовать совсем очевидный вариант: пойти в милицию и написать заявление об утере, а потом получить новый. Но ведь там-то уже знают (или скоро узнают), что Матвея Ремизова нет в живых.

Внезапно мужчина остановился у белой двери с надписью «Главный врач». Погруженный в свои безрадостные мысли, я неожиданности я чуть не налетел на него.

— Успокойтесь, молодой человек. Заходите, присядьте. Я — главный врач Института скорой помощи, Скобелев Николай Васильевич. Вы, я так понимаю, брат Матвея Ремизова? Мне нужно с Вами поговорить. Понимаете, произошла не совсем обычная ситуация… Может, еще воды? Или чаю?

Я уже почти осмысленно кивнул, сел на стул и приготовился слушать, а заодно — и врать по ходу дела. Пока главный врач больницы самолично ходил за чайником для студента в рваной ветровке и потертых остроносых ботинках, я сидел на стерильно чистой кушетке, прикрытой белой простыней и думал.

Кажется, врач принял меня за брата-близнеца погибшего парня. Ну конечно! Это первое, что может прийти в голову, когда видишь человека, как две капли воды похожего на другого. Что ж, оно и к лучшему. Мне это только на руку. Не придется объяснять, откуда я взялся, зачем пришел и почему так похож на него. Поэтому Николай Васильевич и сказал в регистратуре: «Одно лицо…», когда впервые увидел меня. Завираюсь все больше (самому уже противно), но другого выхода у меня пока нет. Я успокоил себя тем, что делаю все это ради благих целей. Нужно разобраться, как погиб незнакомый мне Матвей, и почему я, обычный зумер, внезапно оказался его двойником и перенесся на несколько десятилетий назад, оставшись внутри прежним двадцатичетырехлетним Алексеем.

А еще в больнице явно происходит что-то странное, даже не учитывая все то, что со мной произошло за последние два дня. Врач, который призывал меня успокоиться, сам довольно сильно волновался. Я даже подсознательно это чувствовал. Не будет просто так он предлагать вместе выпить чаю незнакомому мальчишке. И не станет так нервничать. Да, смерть любого человека — это, безусловно, трагедия, и сообщать о ней родственникам почившего всегда неприятно. Но это часть профессии почти любого врача. Он работает врачом не первый год, и по долгу службы ему уже как минимум десятки раз приходилось сообщать подобную новость. И странно, что он так переживает. И почему так занервничала и переменилась в лице строгая дама из регистратуры? О чем она так долго говорила по телефону? Нет, что-то здесь явно не то.

Наконец дверь отворилась, и вошел главный врач с эмалированным чайником и бумажным кульком в руках. Из шкафчика на стене он достал банку, точь-в-точь такую же, какая стояла у нас с Валькой в общежитии. Общежитии, куда я уже никогда не вернусь. Николай Васильевич заварил чай, разлил по чашкам, открыл кулёк с сушками и предложил мне:

— Угощайтесь. Мне Вам нужно кое-что сказать.

Я взял сушку и начал жевать без всякого аппетита. Есть мне совершенно не хотелось. Длинные пальцы главного врача нервно барабанили по краю стола. Он долго собирался с мыслями, явно затрудняясь.

— Понимаете… Вот что случилось. Вашего брата привезли к нам с тяжелейшими травмами. Произошла авария на Дмитровском шоссе. Водитель авто — новичок, впервые сел за руль и не справился с управлением. А еще на дороге было разлито масло, скорее всего, поэтому машину и закрутило. Очевидцы говорили, что он ехал как-то странно, зигзагами. Номер автомобиля, к сожалению, никто не запомнил. Молодой человек переходил дорогу по правилам — на зеленый свет, но по сторонам не смотрел, слушал музыку. При нем была только сумка… вот.