Назад к ЭВМ

Я присел рядом, не зная, что делать. Ну не тащить же этого увальня за руку силой! Как говорил мой психотерапевт, никогда не стоит обесценивать чужие переживания. Говорить: «Что ты разнылся, как баба?» — попросту некрасиво. Я видел, как переживает Валька и как он мучается от того, что считает себя виноватым в том, что не сумел заслонить свою девушку собой. Но в конце-то концов, в чем он виноват? Он даже не видел, как в нее стреляли! Это только в кино, в замедленных сценах можно увидеть, как мускулистый главный герой, который одинаково хорошо и стреляет, и плавает, и бегает, и фехтует, заслоняет любимую от пуль, накрывая ее своим телом. А в жизни всякое случается, и не всегда все можно предугадать.

А мне позарез нужно было кое-что сделать, причем вместе с Валькой, и я четко знал, что без него не справлюсь. Мне нужно было не только еще раз внимательно выслушать его рассказ, но и съездить вместе с ним на место событий, как бы странно это ни звучало. Нет, не с целью еще раз разбередить его душу и заставить еще больше переживать. Мне нужно было узнать все, что произошло, вплоть до мельчайших деталей. Только тогда я смогу смоделировать максимально реалистичный сценарий и с помощью виртуальных очков изменить ход событий. И мне нужно было сделать это сегодня. Как хорошо, что выходной, и не нужно идти на пары!

Валька так и лежал, повернувшись на бок и уставившись в одну точку. Я серьезно запереживал. Как бы приятель не свалился в клиническую депрессию. Это штука серьезная, из нее так просто не выбраться. Может, перестать давить на парня и попробовать просто его уговорить?

— Я твою подушку лосям отдам, пусть соль лижут, — попытался я пошутить. — Слушай, я, кажется, знаю, как тебе помочь!

Валька подскочил на подушке, едва не разбив затылком мне губу.

— Ай, — отскочил я. — Ты что делаешь?

Глаза приятеля лихорадочно забегали.

— Можешь помочь? Как? Ты знаешь хороших врачей? Нужно заплатить? Сколько? У меня сейчас есть…

Он вскочил мигом и кинулся на пол, к дощечке, под которой в тайнике мы хранили все свои сбережения. Валька лихорадочно развернул тряпицу и высыпал на пол несколько купюр.

— Вот, десять, двадцать, тридцать… восемьдесят рублей есть. И сегодня еще сорок будет, стипендию получу! Итого = сто двадцать! Хватит? Врачу надо заплатить? Отдай, кому нужно! Вот, вот, держи!

Я понял, что приятель бредит. Какие деньги? Если бы Тамарину проблему можно было решить деньгами, уверен, Дмитрий Олегович уже бы отдал и заложил все, что можно. Как мне жаль бедного парня!

— Да послушай ты! — я схватил Вальку за плечи и чуть ли не насильно оттащил к кровати, после чего гаркнул: — Сядь! Поговорить надо. Отдышись!

Неожиданно Валька послушался меня, сел, вздохнул несколько раз, и глаза его постепенно приобрели более осмысленное выражение.

— Смотри, — попытался я ему втолковать. — У меня есть идея, как тебе помочь. Но тебе нужно просто слушать, что я говорю, и отвечать на мои вопросы. И сейчас мы с тобой поедем туда, где все это произошло. Мне нужно все это увидеть.

Валька недоверчиво посмотрел на меня.

— Шутишь? Издеваешь, что ли? Да мне вчерашнего дня хватило, ночью глаз не сомкнул! Как закрою глаза, так визг колес слышу этой машины инкассаторской! Водителя с мешком денег жаль, его положили…

— Говорю, надо, значит, надо! Поехали! Будешь слушать меня — сумею тебе помочь! — рявкнул я.

Тут я, кажется, погорячился. Я не был уверен, что смогу помочь приятелю. Но твердо пообещал себе сделать все, что в моих силах. Мы наскоро оделись, позавтракали (или уже пообедали?) холодной картошкой с сосисками и поехали на место происшествия. Я хотел было разогреть еду, но Валька, почуяв, что появилась какая-то надежда спасти его принцессу, уже сам начал тащить меня на улицу. Когда я запихивал в себе последнюю пару ложек, он, уже одетый, стоял у двери, нетерпеливо притоптывая ногой.

Доехали мы довольно быстро. Как и следовало ожидать, место трагедии было оцеплено. Стояло, если не ошибаюсь, несколько нарядов милиции. Туда-сюда сновали толпы людей: и сочувствующие, которые тихо стояли и плакали, и просто зеваки, которые услышали новость и пришли поглазеть, как будто больше нечем заняться в свой законный выходной. Я бегло осмотрел все вокруг, стараясь как можно больше запомнить деталей и отложить их в голове. Именно так я делал, когда гулял по городу, придумывая сценарии для своих видеоигр. Чем больше запомнишь, тем легче потом воплотить идею — меньше придется додумывать.

Люди в толпе переговаривались, обсуждая произошедшее. Кто-то громко возмущался, кто-то тихо шушукался, как будто боясь быть услышанным.

— Слыхано ли дело! — вещала какая-то бабушка в пальто, отороченном мехом, и теплой шапке. На улице было не так уж и холодно — середина ноября, не зима еще. Но бабуля, видимо, отчаянно мерзла. — Я внукам сказала: дома сидите. Гулять не отпустила. Разгул преступности прям!