Назад в ад (СИ)

— Ага. А еще у него вечно находился повод покрутиться рядом с тобой, — недовольно вставил Макс.

— Хватит уже ревновать, а то порчу на него нашлешь, — улыбнулась Зара и прижалась к мужу, ежеминутно нуждаясь в его сильных объятиях. — Надо Ди, что ли, разбудить.

— Не надо, я ее так унесу.

Макс прошел в комнату и осторожно, стараясь не разбудить дочь, поднял ее, сонную, на руки. Диана зачмокала губками во сне и прислонилась головой к груди отца, снова крепко засыпая. Макс поцеловал ее в макушку, ощущая безграничное счастье от возможности видеть этих двух самых дорогих ему женщин каждый день.

— Пока. Передайте Ди, что в следующий раз сходим в магазин игрушек. Она хотела какую-то куклу Монику, а перед нами последнюю купили, — провожала друзей Марина.

— Обязательно. У нее уже комната трещит по швам от этих игрушек. — Зара погладила дочку, спящую на руках мужа. — Спасибо, Мариша. Завтра загляну к тебе на маникюр.

Девушки обнялись, и Зара с Максом ушли. Стефан обнял Марину, зарываясь в ее волосы. Она обняла его в ответ, перебирая короткие жесткие волосы. Ее самый любимый мужчина.

— Мне надо заполнить кое-какие бумаги на поставку и отослать партнерам, — нарушила их идиллию Марина. — Я буду в своем кабинете.

Марина ушла, и Стефан ощутил пустоту в руках. Почему он так боялся ее потерять? Она была его женой, больше он никак не мог привязать ее к себе. Жуткое чувство надвигающейся беды не оставляло его. Тряхнув головой, сбрасывая наваждение, он ушел к себе в кабинет. Надо проверить почту и вернуться к своей девочке. Он хотел ее дико, страстно, как ненасытное животное. Их ссоры вымотали его. Ему нужно было ее тело, обладание им. Одержимость лучше всего описывала его потребность в ней.

Стефан включил ноутбук и устроился за столом. Ответив на все важные письма, отправив документы и просто проверив свежие новости, он откинулся на спинку кресла. Взгляд упал на полку закрытого шкафа. В нем хранились разные алкогольные напитки. Красное вино отлично подойдет для романтического вечера с Мариной. Стефан выдвинул ящик стола, чтобы достать ключ, и застыл. На глаза попался календарь с зачеркнутой датой. Через несколько дней будет… Неважно.

— Прости меня, Мири, — прошептал он, проводя пальцем по дате двадцать пятого июля.

Выбрав бутылку вина, мужчина с тяжелым сердцем вышел из комнаты, навсегда запирая в ней своих демонов. Им никогда не вырваться наружу. Они навсегда остались в прошлом. Он был в этом уверен.

Марина печатала что-то в ноутбуке, выглядя очень сконцентрированной. Стефан поставил на стол бутылку с двумя бокалами и бесцеремонно закрыл крышку устройства.

— Что ты делаешь? Я по-английски печатала!

— Я тебе все потом напечатаю. Иди ко мне.

Марина ахнула, когда он резко оттолкнул кресло, на котором она сидела, и притянул ее к себе. Губы Стефана коснулись ее шеи, тонкий аромат изысканных духов лишь усилил его возбуждение. Рука Марины легла на его пах и сильно сдавила выпуклость. Он втянул воздух с шипящим звуком и несильно прикусил нежную кожу шеи. Она это любила, он знал. Марина задрожала в его руках, а Стефан тем временем уже расстегивал ее платье.

Оно оказалось на полу через минуту. Его рубашка и брюки — тоже.

— Я принес вино, хотел устроить романтический вечер, — сдавленно произнес он, когда ее рука сжала возбужденный член.

— Плевать, — выдохнула между поцелуями Марина. — Господи… — Он сорвал с нее лифчик и стал терзать грудь жесткими поцелуями и грубыми укусами. — Стеша…

— Да, моя девочка. Называй меня Стешей, только ты имеешь на это право, — лихорадочно прошипел он, сходя с ума от скорости, с которой ее ладошка скользила по его члену.

Не в силах больше ждать и мучить себя, он опрокинул Марину на стол спиной и навис сверху. Ее зеленые глаза прожигали его до самой души, оставляя болезненные ожоги, заставляя считать себя умалишенным. Это была ненормальная любовь. Она сжигала его дотла, он приносил все на алтарь этой сумасшедшей потребности в другом человеке. И больше не хотел возвращаться назад — в ад — в прошлое, в котором не было ее.

— Ненавижу тебя, — яростно прошептал Стефан, подводя член ко входу в ее влажное лоно. Марина уставилась на него в непонимании, — за то, что так сильно люблю!

Член погрузился в жаркие глубины, мгновенно охваченный ее мышцами. Как же там было влажно и горячо… Так, как он любил больше всего. Девушка впилась в его спину ногтями, жадно хватая ртом воздух. Его широкая спина была уже вся в поту. Она прикоснулась губами к его уху, и по коже Стефана пробежали мурашки от ее шепота.

— И я ненавижу себя, Стеша, — ее голос оборвался, когда он проник в нее совсем глубоко, — за то, что… боже, сильней… что люблю тебя. Отдаюсь тебе без остатка. Ох, господи!

Он вошел в нее до упора и уткнулся головой в ее грудь. Поцелуи помечали кожу Марины, в некоторых местах он оставлял засосы. Руки сжимали талию девушки до боли, но он не хотел выпускать ее из своих объятий. Вышел из ее тела почти до конца, слыша жалобный стон, и снова проник в нее, вбиваясь в ее тело, словно дикий зверь.