Назад в ад (СИ)

— Я люблю тебя, Мариша. Помни об этом всегда, — выдавил из себя он и зарычал, кончая.

Марина вторила ему, выкрикивая его имя. Стефан вынул член и увидел белые капли спермы на ее блестящих складочках. Провел по губкам членом вверх и вниз, чтобы полностью остаться на ней, быть клеймом для нее. Марина задрожала, следя за его движениями. Взгляд Стефана заволокло пеленой страсти, смешанной с безумием.

Он мечтал, чтобы однажды их секс закончился зачатием, но знал, что все тщетно. Марина тщательно за этим следила. Поэтому эта сперма на ее лоне ничего не значила, кроме одного — она была ЕГО, и только его. Навсегда.

Глава 2.

Марина делала маникюр за соседним столиком с Зарой. Та сначала решила побаловать ручки массажем.

— Мариша, что это за масло? — спросила она, вдыхая нежный, терпкий аромат косметического масла. — Это не кокосовое, каким обычно вы пользуетесь?

— Это другое, австралийское. Недавно подписала контракт с новыми поставщиками. Я у них кучу всего накупила: водоросли всех видов, масла… Дня не хватит перечислить.

Губы Зары дрогнули в легкой улыбке.

— Мариш, скажи, не верится, что все это реально?

— Что именно, дорогая? Австралийское масло? Да ладно, это не какая-то редкость для салонов красоты.

— Да нет же, — рассмеялась она. — Наши жизни. Разве так бывает? Я никогда не верила, что смогу подняться из грязи в князи. Но сейчас на Земле нет человека счастливей меня.

— Зарочка, чувствуй себя всегда такой. Вот видишь, небеса распорядились так. Значит, мы были этого достойны?

— Не знаю, Мариша, не знаю, были мы чего-то достойны или нет… У небес иногда, как и у людей, случаются заскоки.

— Ну, прекрати! Ты заслужила счастье, и сомневаться не смей! Ты делаешь малышку Ди такой радостной и светящейся. Ты зажгла одну жизнь, Зара, сделала ее ярче.

— Да… — мечтательно произнесла Зара. — И не знаю даже, как будет правильней сказать... Я ли зажгла ее жизнь? Но она мою — точно.

— Прекращай копаться в глубинных причинах происходящего, мы не философы, а просто люди. Любой человек имеет право на счастье.

— А ты когда собираешься зажечь новую жизнь, а, подруга? Не тяни до тридцатника, рожай сейчас, самый хороший возраст.

Марина изменилась в лице. Они все, как будто специально, давили на нее!

— Не знаю, может, и никогда.

Теперь в лице изменилась подруга.

— Ты с ума сошла? Не родишь любимому мужчине сына или дочь?

— Что за дурацкие традиции или стереотипы? Не знаю, что больше подходит. Нельзя просто любить этого мужчину, дети — это какой-то пунктик у всех?!

Девушка со злости тряхнула руками, выдергивая их из рук мастера. Та пролила жидкость, и все засуетились.

— Ван, все хорошо, — жестами показала женщине Марина, и мастер, успокоившись, все вытерла и принесла новые приборы.

— Марин, реакция у тебя странная на данный вопрос. Неужели тебе самой не хочется, наконец-то, найти частичку себя в этой жизни? Да, ты нашла ее в Стефане. Но ребенок — это нечто совсем другое. Мужик может и уйти. — Зара сплюнула и попыталась постучать по деревянному столу. Хотя была на все сто уверена, что Макс никуда уже от нее не денется. Их связывала зараженная больной любовью, кровь, неистовая страсть и океаны боли, прошедшие через них за все время знакомства.

— Даже ты не понимаешь меня?! — изумилась Марина. — Какой ребенок, Зара? Я бывшая шлюха. Ну какой ребенок? Только не от такого чистого, искреннего человека как Стефан, — покачала головой она.

— Может, потише? — Зара скосила взгляд на мастеров.

— Они кореянки: Ван и Дук. По-русски ничего не понимают, кроме приветствия и прощания.

— Хорошо. Тогда не буду стесняться в выражениях. Вы с ума сошли, миссис Хейз! Вы просто глупышка!

— Я не смогу скрыть от своего ребенка прошлое, понимаешь? — Лицо Марины исказилось болью. — Недавний скандал лишь подтвердил мои опасения.

— Какой скандал, Марина, я прошу тебя, — отмахнулась Зара. — Да, придурки из СМИ выставили нас в не очень хорошем свете. Да, раскопали, каким-то образом, чем мы раньше занимались. Макс сразу скупил весь тираж по всей России и, если не ошибаюсь, этот журнал уже не издается. Как он только этого редактора-идиота не придушил?

— Ты такая спокойная… Я не понимаю. Ведь Ди вырастет и может все это узнать. Как ты будешь смотреть ей в глаза?

— Как я буду смотреть родной дочери в глаза?! Ты себя слышишь, Марина? Пусть Диана узнает обо мне все, до мельчайших подробностей. Плевать. Я ни за что в жизни не поверю, что моя дочь сможет побрезговать матерью.

— Ты права… — Марина вспомнила рисунок малышки. — Но я так не смогу жить.

— А я не смогу уже никогда жить без этой прелестной девочки, без ее улыбки, любви и этого нежного «мама» каждое утро. И, знаешь, я ни за что не променяю счастье материнства на жизнь в одиночестве и забвении, в вечном поклонении гребаному прошлому. Я люблю и любима. Больше мне нечего просить у Бога.