Назад в будущее

– Да половина оборудования не работает. У меня нет ремонтного материала, чтобы восстановить его. Но если переставить часть блоков, удастся реанимировать некоторые опции. Сигнализация работает, чинить не надо, климат-контроль в машине не работает, автопилот тоже. Многое поломалось. Даже расход топлива увеличен.

– Можно снизить?

– Да легко, даже с моими силами это вполне реально.

– Ты странный ребенок… У меня такое впечатление, как будто я со взрослым разговариваю.

– Дядя, дядя, дай попить, а то так кушать хочется, что переночевать негде!

Торговец оглушительно заржал: он явно такой присказки не слышал и влет оценил ее. Отсмеявшись, он спросил:

– Сделаешь что сможешь?

– Сделаю.

Мы ударили по рукам, и я приступил к работе. Снял панель, пришлось дергать, даже каблуком бить, чтобы стронуть ее, пыль прикипела к другим деталям. Убрав панель, я осмотрел полностью забитые пылью и грязью блоки. Никогда до этого не видел такой запущенной машины. Вздохнув, отключил питание перед началом работы, обесточив машину. В кузове ругнулись – там товар раскладывали – и включили фонарик. Я же воспользовался фонариком, который мне одолжил торговец. Несколько минут понаблюдав, как я с трудом вытащил из спрессованной пыли первый блок и стал его чистить, он направился к кузову посмотреть, сколько там работы осталось. Мои уверенные действия его явно успокоили.

В кабине работы оказалось не просто много, а очень много. Торговцы, которые явно планировали спать в машине, были вынуждены идти к старосте. В машине жилье бесплатное, а тут платить, к его радости, нужно. Ну, это ладно. Торговец, убедившись в моей компетенции, оставил присматривать за мной среднего сына лет десяти и следом за остальными пошел спать. А большая у него семья, одних детей шестеро. Сам хозяин транспортного средства, конечно, изрядно удивил. Зная, как трясется над своими грузовиками эта братия, я был поражен, что тот доверил обслуживание машины чуть ли не грудничку (по его меркам, естественно). Сам пацаненок, которого ко мне приставили, особо не надоедал, держал фонарик, как я велел, и подсвечивал нужные места, лишь руки время от времени менял: затекали.

Разобрав электронику машины, я первым делом почистил все контакты и убрал грязь. Действовать приходилось осторожно, продувать все. Потом я занялся блоками. Использовал вместо стенда саму приборную панель. Включил питание и начал вставлять блоки. Появлялся сигнал – нормально, рабочий; нет – укладывал на пол, чтобы потом сдать хозяину грузовика. Можно выбросить, от них все равно толку не было – негодные, – однако нужно показать свою работу.

Тут я почувствовал, что меня кто-то потянул за штанину через открытую дверь. Выглянув через открытый дверной проем, обнаружил Лидию, висевшую на лестнице и дергающую меня за штанину. Похоже, дома меня потеряли и сделали правильный вывод: уж кто-кто, а Лидия найдет меня везде. Как чует.

– Мама заругает, – шепнула та.

– Беги домой и скажи, что я приду поздно, не ждите меня. Хорошо?

Та просительно подняла брови и сделала уморительную моську. Ну, все понятно, хочет посидеть в кабине машины торговцев: редко кому выпадает такое счастье. Блин, завтра все село об этом знать будет! Уступив ей место, я позволил сесть рядом. Она чинно присела, поправив платье, и поздоровалась с сыном хозяина машины. Тот кивнул, сонно клюя носом. Даже ночная гостья не стряхнула с него оцепенения. А я ничего, продолжал копошиться в потрохах машины.

Лидии быстро надоело сидеть в полутьме и наблюдать за непонятной работой, поэтому уже через десять минут она спустилась на землю и убежала домой. Время действительно было позднее, уже часа два как спать должна. Я же продолжил работать. Определил рабочие блоки, стал расставлять их, пока те не встали на место. При снятой приборной панели они на своих местах с пустыми ячейками выглядели как шахматная доска или зубы боксера. Однако ничего, главное, теперь машина будет работать лучше. Поставив панель на место, застегнул ее и толкнул рукой помощника. Тот давно спал, пришлось положить фонарик так, чтобы тот светил, куда нужно. Потом я его вообще выключил, оставив освещение кабины.

– Что? – дернулся тот.

– Работа выполнена, принимать будете?

– Так утром же. Я не стану отца будить.

– Утром так утром. Завтра зайду.

Покинув кабину, я направился к себе. Собаки узнавали меня и лишь слабо дохали, так что до дома я добрался быстро. Вот у нас собак не было, даже охотничьей, отец их почему-то не любил и не держал, хотя ему и предлагали щенков. На кухне мне оставили ужин. Пожевав бутерброд, попил молока и, умывшись и вымыв руки – долго их драил щелочью, пока в порядок не привел, – пошел спать.