Назад в каменный век

Колин вынул загубник чуть не в сотый раз:

– Сарочка! Лестница узкая, и ступени высокие. Но подниматься на поверхность будем здесь. Я пойду впереди, понесу рюкзак и сумку, и буду вести тебя за руку!

Сарочка промолчала. Колин мог бы сделать далеко идущие выводы, но… побоялся.

Пока достаточно того, что она его слушается!

Подниматься по высоченным гулким ступеням с рюкзаком за плечами, сумкой, повешенной на укороченным Колином ремешке через плечо, и Сарочкой, «буксируемой» левой рукой, оказалось очень утомительно. И хотя девочка помогала ему и себе, хватаясь свободной рукой за узкие стальные перила, имевшиеся по бокам лестницы, двигаться вверх было тяжело.

Не прошли они и десяти пролётов, как рубашку Колина можно было хоть выжимать. А увидев, что малышка начинает выбиваться из сил, и хныкать, он решил, что так не пойдёт. И сильно сбавил темп. Ничего: времени у них достаточно. Вроде.

Теперь они проходили один полный спиральный оборот вокруг короба за примерно две минуты. На каждом таком «этаже» имелась и дверь – в очередные Уровни Убежища. Над каждой такой дверью имелся пластиковый рифлёный колпак с надписью «Exit». Но проверять, что там, за дверьми, у Колина почему-то не было ни малейшего желания!

Он отлично осознавал, что они – всего лишь маленькие безоружные дети!

И встреть их кто-нибудь из спецназовцев в противогазах, посланных теми, кто пустил к ним в Убежище газ – им не поможет даже разделочный нож…

Эх, добыть бы где-нибудь пистолет!..

Когда они прошли мимо двадцатой двери, пришлось сделать привал.

Колин, на время подъёма погасивший свечку, с сожалением вынужден был снова её зажечь, укрепив на нескольких каплях стеарина прямо на полу, и выключить уже фонарик: луч стал совсем уж тощеньким, и крохотных батареек явно надолго не хватит! А фонарик им понадобится. Его-то точно – никто не «задует»!

– Сарочка! Мы с тобой посидим, немного отдохнём. А то пот прямо заливает глаза. И дышать через рот – непривычно и трудно. Ты, если чего-то хочешь – скажи!

Она, даже не повернувшись к нему, молча покачала головой. Колин прикусил губу. Но тоже ничего больше не спросил.

Так они и сидели с сестрой, глядя на колеблющееся пламя, и пытаясь отдышаться. Сердце Колина от непривычной нагрузки стучавшее ему в уши, постепенно успокаивалось, а что испытывала так и молчавшая Сарочка, он не знал. Да и не станешь ведь слишком уж настаивать – пусть лучше не вынимает лишний раз спасительный загубник! А то голова у Колина болит и кружится до сих пор, а во рту – словно грыз медные провода!..

Отдохнуть им Колин позволил не больше двадцати минут. Теперь он очень жалел, что не захватил с собой отцовские часы. Но надеялся, что уж за двое суток они как-нибудь долезут до поверхности… Проблема лишь в том, чтоб отсюда, из шахты – выйти.

Ведь наверняка наверху разные запоры и кодовые замки!

«Секретный» же Объект, мать его!..

Однако вот и успокоились и сердце и дыхание у его сестры – он сам пощупал биение крохотного сердечка под платьишком и пижамкой – ладонью. Сестра снова ничего не сказала: похоже, или всё ещё в ступоре, или поняла, что он делает.

– Это я проверил, отдохнула ли ты хоть чуть-чуть, малышка. Ну а теперь нам пора!

Он не стал говорить глупости, вроде того, что нельзя слишком долго сидеть на холодном стальном полу, или что наверху они смогут нормально дышать.

Потому что сидели они – Сарочка на его рюкзаке, а он сам – на отцовской сумке.

А можно ли будет «нормально» дышать на поверхности, он и сам не знал.

Да и как ещё их встретят те сволочи, что подло запустили газ в Убежище!

Ведь они-то рассчитывали убить всех! И не обрадуются парочке свидетелей!

Вот этой немудрёной мыслью он в том числе и руководствовался, выбрав именно этот путь. Тут меньше шансов оказаться обнаруженными: нигде нет ни единой камеры видеонаблюдения! А только голые унылые бетонные стены, да стальной некрашенный короб, уходящий вверх и вниз, кажется, в бесконечность…

Из-за странного интерьера он ощущал дикую нереальность происходящего: словно они с сестрой – во сне! В кошмаре. Ну, или – в каком-то фантастическом фильме.

Двое выживших.

Последние люди Земли…

Тьфу!

Прочь такие мысли!

До следующего привала они поднимались не меньше часа. И прошли за это время не больше пятнадцати уровней-этажей. После двадцать пятого начиная снизу, дверей на площадках уровней уже не было. Из чего Колин сделал вывод, что они уже довольно близко к поверхности – ну, или проходят мимо уровней лабораторий. На которые отсюда, со служебной лестницы для технического персонала, вроде техников, электриков, и рабочих, разумеется, вход категорически воспрещён: не тот «уровень допуска»!..

Посидев на сумке ещё минут двадцать, и утерев остатки пота, Колин нашёл нужным предупредить сестру:

– Сарочка! Если наверху дяди охранники попытаются нас убить, и будут стрелять – беги вниз! Спасайся и прячься! Двери открыть ты сможешь! Не жди меня! Я крикну тебе!

Сарочка наконец среагировала: повернула личико к нему. Испуга в широко распахнувшихся глазах не скрывал даже тубус прибора. Малышка зашмыгала, заныла. Зарыдала.