Назад в космос

Толчки извне изрядно смягчились, но и не подумали прекратиться, а с ними менялся характер вращения. Иногда три-четыре толчка следовали один за другим так быстро, что звезды принимались ошалело метаться. Кто-то продолжал пинать «мяч» в какой-то веселой игре.

Веселой, понятно, не для того, кто внутри мяча.

Бывают плохие, хорошие и очень хорошие вестибулярные аппараты – не бывает лишь идеальных. Настал момент, когда бороться с тошнотой стало невмоготу. «Все равно не умру», – сказал себе человек, стараясь не промахнуться пальцем в нужный сенсор. Попал!.. Пакет. Отсос. Удаление отходов. Конструкторы капсулы знали, в каких условиях приходится работать ремонтнику, и по мере возможности постарались облегчить ему каторжные условия труда – от этого подчас зависело, доберется корабль до места назначения или нет. Спартанская простота рабочего места – это да, это уж непременно. Но и кое-какая полезная автоматизация.

Однако вряд ли конструкторы могли предположить, что на задворках Астероидной системы кто-то захочет поиграть капсулой в футбол!

Любой матч должен когда-нибудь кончиться. Человек терпел и ждал. Когда-то давно от него ушла женщина, напоследок обозвав его ходячим механизмом, деревом деревянным и бесчувственным чурбаном. Тогда он только удивился: каким же еще может быть дерево, если не деревянным?.. Теперь он жалел, что недостаточно чурбанист. Чурбан можно пинать до бесконечности, ему без разницы, пинают его или нет.

Запас воздуха в капсуле был рассчитан на пятнадцать часов. Один час уже прошел – осталось четырнадцать. В других условиях человек попытался бы уснуть и, возможно, растянул бы запас часов до двадцати. Но разве тут уснешь?..

Крак! – с коротким скрежетом, искаженным передачей звука по обшивке, обломился передний левый манипулятор. Квакнул звуковой сигнал, замигал на экране индикатор неисправности и почти сразу же другой. Встрепенувшись, человек убрал оставшиеся конечности и антенны. Осознал большую неприятность: пропал сигнал маячка. Вернется ли теперь «Пчела»? Крайне сомнительно. Даже если вернется и будет искать, все равно не найдет.

Надо было что-то делать, но что? Инструкции не предусматривали подобных случаев, ограничиваясь банальной рекомендацией: при встрече с неопознанной опасностью уносить ноги, а при невозможности сделать это – ложиться в дрейф и звать на помощь. Хороший совет… Позвать – невозможно. Уносить ноги – проблематично. И все же человек запустил маршевый двигатель.

Немедленно последовал такой удар, что человек вновь ощутил вкус крови на губах. Оскалившись, он включил двигатели ориентации, все разом, – и с трудом смог выключить их вместе с маршевым, когда извне еще раз, и притом очень грубо, дали понять: не надо баловаться. Удары, способные разрушить капсулу, сразу же прекратились, а мягкие нерегулярные толчки можно было терпеть… какое-то время.

Спустя еще час человек остро пожалел, что родился на свет. А спустя два часа он мечтал лишь о том, чтобы все это поскорее кончилось, не важно чем. Толчки снаружи не прекращались, они не могли искалечить, но вытряхивали душу вон. Несколько раз за это время человек явственно видел некие темные тела, затмевавшие на миг-другой мельтешащие звезды. Эти тела были чем угодно, только не метеороидами. Нет в космосе таких глыб, чтобы крутились вокруг капсулы и беспрерывно толкали ее.

Как бы ни вращалась капсула, еще в первый час пытки человек заподозрил: при кажущейся хаотичности суммарный вектор толчков вовсе не нулевой, он отнюдь не мал и куда-то направлен. Куда – неясно.

Когда пытка кончилась, человек был еще жив, но с трудом сознавал этот факт. Радости не было – на нее давно уже не осталось сил. Была лишь констатация: избит, измучен, но цел. Воздуха в капсуле – на полчаса. И еще на пять часов в баллонах скафандра. Крайне мало, и шансы на спасение невелики. Но они еще есть…

Система ориентации отработала штатно. Капсула приближалась к крупному астероиду, точнее, медленно падала на него по спирали. В другой планетной системе астероид подобных размеров наверняка носил бы собственное имя и был известен по меньшей мере сотням специалистов – здесь он в лучшем случае имел пятизначный номер и лишь приблизительно вычисленную орбиту. Вдобавок свежий – по астрономическим меркам, разумеется, – многокилометровый скол, нисколько не сглаженный космической эрозией, ясно давал понять: орбита астероида не так уж давно изменилась вследствие сильного удара. Уж не во время ли Освободительной войны? Тогда дело совсем дрянь: местные вот уже сто лет пытаются возродить экономику, вкладывая скудные средства в то, что сулит реальную отдачу, а уж никак не в изучение астероидных орбит на периферии системы…

Никаких толчков и ударов снаружи. И на том спасибо. Блеснула сеть рудных жил, и капсула ушла на теневую сторону. Локатор ближнего действия фиксировал снижение и рисовал на экране рельеф поверхности. Сесть? Пожалуй. Возможно, удастся починить антенну радиомаячка, на твердой почве это сделать проще… А там что такое? Конический холм, а рядом… строение? Неужто колония?..