Назад в школу! Бесценные уроки великого бизнесмена и инвестора

Ответ: Я был президентом клуба молодых республиканцев в Пенсильванском университете в 1948 г. и вырос в республиканской семье. Я голосовал за многих республиканцев. Я не член демократической партии, хотя зарегистрирован в ней и, вероятно, чаще голосовал за демократов, чем за республиканцев. Примерно поровну. Я стараюсь не ввязываться в политику, но в данном случае поддерживаю двух упомянутых вами политиков именно по той причине, почему некоторые люди выступают против них. Я подозреваю, что П. Хогланд и Дж. Керри выдвинули предложения, которые могут повредить их политической карьере и даже стать фатальными. Однако они сделали это во имя блага общества, хотя вы можете с ними не соглашаться.

Это самое сложное для политиков. Я бы вряд ли такое сумел. Мне нравится управлять Berkshire Hathaway. Если бы я знал, что мое предложение приведет к тому, что я потеряю работу… не знаю, как бы я повел себя в таком случае. В общем, я видел, как они выдвигают свои предложения, и у меня не осталось никаких сомнений, что они отрицательно повлияют на их карьеру. Они прекрасно понимали, как настроены их избиратели и избиратели по всей стране. Однако П. Хогланд и Дж. Керри это сделали, и я считаю, что именно так должны поступать законодатели. Я подумал, что хотел бы видеть новый закон о сокращении дефицита. Впрочем, никто и никогда не будет доволен всеми аспектами законопроектов. По моему мнению, тогда было важно проголосовать за этот законопроект во имя процветания нашей страны. Как вы знаете, голоса разделились почти поровну. За него проголосовали и П. Хогланд и Дж. Керри. Я подумал, что буду счастлив принять участие в этом деле, чтобы люди отождествляли меня с ними. Главное, чтобы это помогло. Они встали, когда подсчитывали голоса, и я тоже это сделал. Вот в чем причина. Хотя, в принципе, я не занимаюсь политикой. Мне безразлично, что они демократы.

Вопрос: Berkshire Hathaway – очень экономная организация. Как вам удается тратить мизерные деньги, ведь у вас огромная компания?

Ответ: Хороший вопрос. Сейчас у нас 22 тыс. сотрудников. Хотя может быть и 23 тыс. или 24 тыс. Двадцать лет в компании работали всего 1000 человек. Штат нашей штаб-квартиры – 10 или 11 человек. Я предпочитаю ничего не усложнять. У нас нет юристов. У нас нет менеджеров по связям с общественностью. У нас нет охранников. У нас нет столовой. Так намного проще работать. Честно говоря, я думаю, что так можно успеть куда больше, чем в том случае, когда ваши сотрудники сидят на нескольких этажах и обмениваются сообщениями о том, что они делают.

Многие компании тратят время и ресурсы на всякую ерунду, от которой потом очень трудно избавиться. Лучше сразу преградить ей дорогу. Мой приятель Чарли говорит: «Мне надо знать, где я умру, чтобы обходить это место стороной». Вот что я думаю о крупных организациях. Я считаю, что они означают смерть бизнеса, и потому мы никогда не будем заниматься подобным. Мы не задумываемся о том, как урезать расходы. Мы просто не открываем вакансии для ненужных людей.

Я сам покупаю и продаю акции. Некоторые люди спрашивают: «Сколько подчиненных должно быть в вашей компании?» Мне достаточно нескольких обычных менеджеров. Или меня спрашивают: «Сколько людей должно быть в коллективе. Каково оптимальное количество?» Я считаю, что если вы нашли правильных толковых людей, вы можете нанимать их сколько угодно. Вы можете взять на работу десятки сотрудников, если они разбираются в своем деле и любят работать. Но если у вас в коллективе есть хоть один клоун, то и этого слишком много. Он сведет вас с ума. Главное – выбирать нужных людей. Нам повезло, потому что мы сотрудничаем с людьми, которые прекрасно знают свое дело.

Три года назад мы купили обувную компанию H. H. Braun, в которой работают 4 тыс. человек. Они продают товары на 250 млн долл. Я никогда не был ни на одном из ее заводов. И никого из Berkshire тоже. Может быть, их не существует. Может быть, менеджеры компании собираются каждый месяц и начинают рассуждать: «Сколько мы переведем Уоррену в этом месяце? Три миллиона долларов? Думаете, его это устроит? Да, пожалуй». У меня работают правильные люди. Представьте, что вы владеете магазином мебели и товаров для дома Furniture Mart. Что я могу для них сделать? Пойти туда и сказать, что этот товар стоит продавать в розницу по цене 498 долл., а не 398 долл.? Да что я об этом знаю?

Три четверти наших менеджеров – богатые люди. Они не обязаны подниматься рано утром и идти на работу. Состояние большинства из них измеряется десятками, а то и сотнями миллионов долларов. Итак, мне надо создать или поддерживать такую обстановку, в которой им больше всего на свете хотелось бы и сегодня и завтра приходить в офис на работу. И я спрашиваю себя: «Что может вызвать такое чувство у меня самого?»