Назад в СССР

– Батя сказал, в выходные приедут навестить. Но весь июнь все равно нужно провести в лагере. Знаешь, какой у меня батя? Сказал – как отрезал. Но я, наверное, все равно ноги сделаю…

Я молча взглянул на него, вздохнул, и побрел в корпус.

По дороге Леночка перехватила меня за руку.

– Так… Соколов, для кого дискотеку крутим? Ты чего такой смурной, Володя? Пойдем-ка… – она потянула меня на дискотеку.

Танцевальная музыка сменилась медленной композицией из «Скорпионс».

– Просто обожаю эту песню, пойдем потанцуем, – Лена ласково обвила меня за плечи.

Мы кружились в танце, я обнял девушку за талию, почувствовав, тонкий аромат ее духов. Запах нежных духов и ее молодого упругого тела вскружили мне голову. А когда она, в танце, мельком задела меня грудью, я ощутил легкую истому внизу живота. У меня перехватило дыхание от близости с девушкой, которая мне нравилась. Вдруг музыка неожиданно закончилась.

– Вовка, ты утром зайди ко мне, я тебе рубашку утюгом проглажу, не ходи в помятой, – прошептала Лена и упорхнула танцевать в круг, к девчонкам…

Ночью, уже после отбоя, я лежал и думал о Леночке. Все никак не мог забыть наш медленный танец, ее нежные прикосновения, манящую улыбку и блеск ее бездонных голубых глаз…

4

После завтрака я направился в корпус пионервожатых. Подойдя к комнате Лены, осторожно постучал в дверь.

– Входите, – тихо сказала она.

Лена сидела за столом и перебирала учебные методички.

– Садись, Вовка, чай будешь?

– Да вроде позавтракали…

– Тогда снимай рубашку, я же обещала погладить.

Я снял рубашку и отдал Лене, а сам скромно присел на стуле. Она включила утюг, постелила на стол тонкое одеяло, и неторопливо разглаживала складки на моей рубашке.

Сидя сзади, я наблюдал за ее красивой, точеной фигурой. Сквозь Ленины белые шорты просвечивалась тонкая полоска трусиков. Меня бросило в жар. Как же мне хотелось подойти сзади и обнять ее, прижать к себе, впиться губами в ее сочные и манящие губы…

– Слушай, Володя, а ты почему не на трудовом десанте ? Сегодня же наш отряд дежурит по столовой.

– Так я отпросился. Сказал по важному делу…

– Хитрый какой… – улыбнулась Лена и протянула наглаженную рубашку, ткань была еще горячей после утюга, – Володя, а ты смог бы, ради своей пионервожатой, совершить настоящий подвиг?

– Смог бы, – серьезно сказал я.

– Тут недалеко клубничное поле есть. Прямо за сосновым бором…

– Да видел я, когда мы еще сюда ехали.

– Может сходишь завтра рано утром, наберешь для меня немного клубники… – Лена посмотрела на меня своими ясными, голубыми глазами, – а я тебя поцелую за это…

Я кивнул.

– Только будь очень осторожен. Там сторожа с собаками…

Надев рубашку, я быстро направился к ребятам, понимая, что находясь рядом с Леной, просто безвольно тону в омуте ее бездонных голубых глаз…

Мои товарищи убирали территорию возле столовой: собирали сосновые шишки, которые падали по всей территории пионерлагеря, пропалывали тяпками подросшую траву, и мели метелками мелкий мусор вдоль бордюров.

– Вовка…– отозвал меня в сторону Яшка. – После обеда девчат поведут в летний душ.

– И что?

– Пойдешь с нами за бабами подсекать?

– Не, не пойду. – я серьезно посмотрел на товарища. – Яшка, ты же с поваром вроде подружился?

– Ну да…

– Можешь в столовой небольшое ведерко на время взять?

– А тебе зачем?

– Я Лене пообещал клубники на поле набрать.

– Вот дурачок. Ты что, втюрился в нее, что ли?

– А это не твое дело…– нахмурился я.

– Погоди. Я сейчас…

Яшка ушел и через пару минут вернулся с небольшим пластмассовым ведерком.

– Давай, неси в корпус, пока никто не заметил…

Я отнес ведерко в комнату и спрятал в шкафу.

Как только вышел из корпуса, меня окликнул Борис:

– Соколов, иди-ка сюда. Слушай, ты рисуешь хорошо?

– А что нужно нарисовать?

– Стенгазету помочь оформить. Пойдем-ка в Штаб.

Когда мы пришли в просторную комнату, где творили свои художества творческие личности со всех отрядов, Борис развернул на столе огромный лист ватмана и достал из шкафчика краски и кисточки.

– Вверху напишешь название: «Соколы Ильича». Посреди листа нарисуешь пионерский костер. Слева от костра изобразишь горниста, а справа барабанщика. Статьи я уже потом сам напишу. Все понятно?

Я кивнул и поинтересовался:

– Борис, а почему у тебя на руке татуировка « Алекс»?

Он широко улыбнулся, показав крупные желтые зубы заядлого курильщика.