Назад в СССР

Кстати, это было уже не первое мое путешествие по данному городу и я заметил интересную деталь. Стоит свернуть с любой центральной улицы сначала в переулок, а потом во двор, ты моментально попадаешь в свой замкнутый мир. В этом мире тихо, сумрачно, и никого! То есть абсолютно никого! Только белье на веревках между невысокими домами и в лучшем случае, ленивый кот на подоконнике. Ни номеров домов, ни номеров квартир, ни родных сердцу бабок на лавочках. Ничего. Даже не удивительно, что в этих дворах то по башке бьют, то еще чего похлеще исполняют. Основная жизнь кипела именно в центральной части города, там, где находились рынок, набережная и жилище тети Миры.

А вот Роман слишком уверенно двигался по вечернему городу, совершенно не переживая, что нам кто-то может причинить вред. Хотя, если вспомнить слова того же Сироты, ночное время самое опасное. Местные без нужды стараются не шастать. Видимо, мои догадки, что тип он известный, достаточно близки к правде.

Я даже замечал несколько раз, как нам навстречу, пока мы еще шли по центральной улице, попадались различные мутные граждане. Но заметив Ромочку, они всего лишь кивали в знак приветствия и проходили мимо. А на лицах этих мутных личностей отчетливо читалось глубокое уважение.

— Да вот я думаю… Когда вы меня в подворотне той по голове отоварили, я слышал, как вы же удивились, мол, я не с парнями Бати.

— Ну? И шо ви имеете этим сказать? — Роман хмуро покосился на меня. Ему очевидно не понравился начатый разговор.

В принципе, вполне понимаю, по какой причине. Так-то, Ромочка вырубил меня, будучи уверенным, что я, как и те двое бедолаг, работаю на Батю. А сейчас он к тому самому Бате идет в гости. То есть они, как минимум, в неплохих отношениях, раз Рома может запросто притащить левого человека и просить взять его в банду. Все же это не на завод прийти устраиваться.

И вот есть у меня подозрения, что Батя не в курсе о трудно объяснимой тяге Ромочки лупить его подчинённых по голове. Это хорошо, что я обошёлся лишь потерей сознания. Двое парней, как мне кажется, чувствовали себя в тот момент гораздо хуже. Почему-то есть уверенность, сегодня некоторых людей Батя в своем коллективе не досчитался.

— Я видел еще двоих. Они следили за дамой в цветастом платье. Той самой, у которой был свёрток. То есть она им далеко не подруга. Не сильно их поведение напоминало дружеский интерес…

— Денис Сергеевич… — перебил меня чудик. Он даже остановился и повернулся лицом, чтоб видеть хорошо мою физиономию. И чтоб я хорошо видел его красноречивый взгляд. — Я таки дам вам совет. Безвозмездно, то есть даром. Забудьте ви за ту подворотню. А я уже забыл за тот сверток. Вернее за то, шо ви могли быть в сговоре с дамочкой, которая любит платья в цветочек. Иначе мы бы с вами не гуляли по этому городу, как родные люди. И поверьте, вам же от такой плохой памяти будет только хорошо. Я подумал при нашей встрече у Миры Соломоновны, шо ви спецьяльно отвлекали моё внимание. Рисковали собственным темечком ради прекрасных глаз особы, меня интересующей. Но теперь вижу, шо нет. Ви точно ни при чем. Я даже верю, шо ви действительно прониклись прекрасными глазами и побежали помогать той лярве. Вам простительно. Ви же не знали, шо она лярва. Я тоже не знал, вот в чем беда. Таки, да, люди верно говорят. Риба ищет, где глубже, а человек, где плохо лежит, но это не про вас. Ви не вор, это несомненно. И кстати…

Роман усмехнулся, погрозил мне указательным пальцем, а потом снова пошел вперёд, продолжая разговаривать уже на ходу.

— Ви так и не ответили, где шлёндались до войны и после нее. И заметьте, при таком раскладе я все равно веду вас в нужное место. Шоб ви понимали, туда не каждый может прийти.

Я кивнул, соглашаясь, хотя никто уже на меня не смотрел, а затем бросился догонять Ромочку. Шажки его были мелкими, но он ухитрялся так быстро переставлять ноги, что мне приходилось торопиться. Двигался Ромочка с удивительной для своей комплекции скоростью. Ему бы среди участников спортивной ходьбы цены не было.

На самом деле, так и произошло все. Точно так, как он сейчас сказал.

После его вопроса о моей личности, я приготовился вывалить Ромочке на голову ту историю, которую сочинил Сирота. Мол, сотрудничал с фашистами, но не здесь, а гораздо севернее. Говор у меня вообще ни разу не местный, о чем Гольдман раз двадцать сказал, будто его с первого раза не поняли, а потому надо придерживаться версии, что родился я и провел всю жизнь где-то в центральной части страны. К конкретному месту лучше не привязываться. Так мы решили. Да и потом, будь данная история правдой, никто бы не стал козырять точной дислокацией. Не самое героическое прошлое, чтоб его детально расписывать. А если говорить совсем откровенно, так это прошлое даже наоборот, стремное. Другой вопрос, что бандитам подобные персонажи очень подходят. У предателей дорога одна. Им сдаваться не резон. Проще завалить всех ментов в радиусе километра и благополучно уйти.