Назад в СССР: 1984

— А ты? — он вдруг повернулся ко мне. — Тоже пострадавший?

Я молча кивнул.

— Выглядишь хорошо и кости целы, да? Мы же договаривались! — вдруг повысил он голос. — Ты должен был только присматривать, чтобы с Генкой все было нормально. А в итоге что? Он чуть не погиб!

Признаюсь, такого я совершенно не ожидал… Но это еще были только цветочки.

— Савельев! Наш договор аннулирован! — жестко ответил он, отвернувшись от меня.

— Стоп, какой договор? — встрял Гена, изумленно переводя взгляд с отца на меня, и обратно.

— Неважно, сын, — чуть смягчился Павел Сергеевич. — Савельев! Пошел вон с палаты! Медсестра, кажется, он не отсюда! Уберите его…

Словно из ниоткуда появилась Лена, оперативно выпихнула меня из палаты и хлопнула перед носом дверью.

А внутри меня, словно что-то оборвалось… План пошел коту под хвост!

Глава 18 Последствия

В голове звенело.

Пребывая в состоянии глубокой задумчивости, не замечая ничего вокруг, я сам не замечая как, вернулся обратно в палату. Сел на кровать, затем почувствовав головокружение, опустился на подушку.

Неужели, все? Как так получилось?

Наш договор с отцом Генки расторгнут в одностороннем порядке. Обозлившись, Иванец старший отчего-то решил, что это я во всем виноват, а значит, не справился с задачей. Бред какой-то. С чего такая жесткая смена позиций? Быть может, ему просто неправильно доложили?

Да и в конце концов, я что ему нянька, что ли?!

Была у меня подобная мысль, еще на тех порах, когда Павел Сергеевич делал мне такое предложение — не связываться. Люди вроде него, у которых рыльце в пушку, руководствуются только чистым расчетом, их словам верить нельзя. В любой момент могут все переиграть по-своему.

Иванец старший вполне мог оказаться настоящей тварью, надевшей на себя маску и прикидываясь простым, но умным человеком. А когда в дело вмешалось какое-то случайное обстоятельство, он решил отбросить все договоренности. Дерьмо!

Выходит, от него помощи можно не ждать — продолжить службу под Припятью вряд ли получится. Зенитно-ракетный комплекс С-75 «Волхов» теперь вне досягаемости, а стало быть, и задача под угрозой срыва. Ведь как ни крути, несмотря на мои знания, резервного плана, пока что не было.

Я просто лежал и думал, думал, думал… Но в голову ничего толкового не приходило. Начал злиться сам на себя, ударил кулаком по дужке кровати. Затем еще раз. Постарался взять себя в руки.

Вдруг дверь палаты номер семь, где я лежал, приоткрылась.

С процедуры прогревания вернулся молодой курсант, обучающийся на офицера в Краснодарском ВВКУ. У него тоже была пневмония, причем аж двухсторонняя. Звали курсанта Семеном и лежал он в пульмонологии уже вторую неделю. До этого, будущий лейтенант умудрился лечь в хирургическое с аппендицитом, где внезапно выяснилось, что у него еще и вросший ноготь. Короче, Семен обитал в военном госпитале уже третий месяц. А за свои два неполных года обучения уже заработал себе соответствующую репутацию вечно больного.

— Эй, Леха! — окликнул он меня, держа в руках белый запечатанный конверт. — Тебе письмо.

Я не отреагировал. Даже не осознал услышанное, просто пропустив его мимо себя. В моей голове долбилась одна и та же мысль — что теперь делать?!

— Савельев, оглох, что ли? — Семен подошел к моей кровати почти вплотную и легонько пнул в ножку. — Тебе письмо. Внизу на почте увидел, вот и прихватил. Один черт ты вниз почти не спускаешься.

— А? Чего сказал? — наконец-то отреагировал я, заметив его присутствие.

— Тьфу ты… — он просто швырнул мне конверт и потащился на свою койку.

Я взял конверт, увидел адресата и улыбнулся.

Это было письмо от Юльки.

Разорвал край, вытащил и развернул сложенный пополам лист. На нем аккуратным женским почерком были выведены ровные строки: