Назад в СССР 8

— Похоже, что да, — поморщился я от досады. — Он уже в восемь вечера с дыркой в груди лежал в храме.

— А если судмед ошибся? — размышлял Никита Егорович, понизив голос до шёпота.

— Маловероятно. Обувь-то тоже не совпадает по размеру. Алексей обращал на это внимание.

— Ну тогда два варианта… — Горохов энергично растирал виски, будто пытался через них активизировать и мысли. — Либо наш подопечный ни при чем — но тогда откуда у него снимки? Либо…

— Либо он работал не один, — продолжил я за него.

— Скорее всего, — кивнул следователь, — у него есть напарник. Твою дивизию… А я уже производство по делу настроился заканчивать.

Нехорошая мысль вдруг пронзила мозг, я даже замер на секунду, пытаясь все взвесить.

— Ты что, Андрей Григорьевич? — шеф уставился на меня, заметив перемены на моем лице.

— Вы охрану выставили? — обеспокоено спросил я. — В больнице.

— Ну да, после нашего разговора об этом. Пока ждали выезда сюда, я позвонил местному начальнику милиции. Тот сказал, что постовой дежурит у палаты Сапожникова круглосуточно, еще со вчерашнего дня. Без нас догадались так сделать, молодцы.

— Один?

— Кто один?

— Постовой.

— А хрен его знает, я не уточнял. По мне, так одного вполне хватит, что ему тяжелораненый сможет сделать? Разве что матом покрыть — и то если очнется.

— Он-то ничего не сможет, а вот подельник?

— Бляха муха, — Горохов обхватил голову руками. — Об этом я как-то не подумал. Считаешь, что тот его выручать придет?

— Нет. Такого тяжелого транспортировать, все равно что убить.

— А что тогда? — следователь непонимающе на меня уставился.

— А если Холодильщик его убрать захочет? Сами подумайте. Чтобы Сапожников его нам не смог сдать.

— Логично. Тогда выходит, что это педофил в опасности?

Я резко кивнул.

— Да. Нужно усилить охрану. Проинструктировать, чтобы никого в палату не пускали, кроме лечащего врача и дежурной медсестры. Пускай их в лицо запомнят.

— Согласен, — кивнул Горохов. — Ты вот что, Андрей Григорьевич. Дуй-ка обратно. Поговори с местной милицией, чтобы второго человека немедленно выставили. С табельным, как положено.

— Я лучше сразу в больничку смотаюсь. Проверю, как там участковый бдит. Проконтролирую. Подожду там вашего возвращения. А вы, как вернетесь, распорядитесь, чтобы второго постового выделили. Я их там на месте проинструктирую как надо.

— Возьми нашу машину, а мы с прокурорскими назад вернемся, потеснятся, никуда не денутся, — одобрительно кивнул Горохов. — Труп еще долго описывать будем. Лесок близлежащий еще прочешем. Может, пока он тело волок, останавливался где-то передохнуть. Окурки поищем или еще что-нибудь подобное. Следы транспорта, опять же, на подходе к лесу. Сам понимаешь.

Я кивнул и, развернувшись, направился по тропинке к месту, где мы оставили машины.

* * *

Здание Цыпинской больницы расположилось в глубине проспекта им. Ленина. Трехэтажный корпус хирургии был окружен подобными же бетонными коробками, промежутки между которыми пестрели аллеями и пятнами начинающих зеленеть газонов.

Прошел через приемный покой. Светанув корками, выбил себе шлепки из задубевшего кожзама с намазюканным сверху инвентарным номером и накидку на завязочках из ткани в выцветшую полоску. Как я ни торопился, но амуницию пришлось тут же напялить на глазах грозной и ворчливой старушки в сером халате.

Вот и третий этаж. Над створками дверей со стеклянными вставками выведенная через трафарет надпись: «Хирургическое отделение. Посторонним вход строго воспрещен».

Распахнул двери и очутился в просторном, но сумеречном коридоре с запахом хлорки, капельниц и прочего йода.

— Молодой человек, вы куда? — дорогу мне преградила упитанная тетя, отважно выставив вперед футбольные мячи, выпирающие из-под белого халата в районе груди. Верхняя пуговица еле сдерживала «створки» выреза и, казалось, вот-вот оторвется и выстрелит в меня.

— Милиция, — торопливо бросил, я обходя буйки. — Где лежит Сапожников?

— Кто?

— С огнестрелом поступил.

— А-а… Вон, милицонерика видите в конце коридора? — медсестру махнула пухлой рукой. — Он как раз возле его двери и толчется.

— Спасибо, — я поспешил в указанном направлении и вскоре очутился возле молоденького лейтенанта, скучающего на банкетке в коридоре.

— Как задержанный? — спросил я его командирским тоном.

Летеха сразу понял, что перед ним человек из органов, и даже не соизволил спросить документов.

— Жив пока, — пожал плечами он, раздумывая, встать ему или остаться сидеть.

Я открыл дверь палаты, обернулся через плечо и сказал. — Лейтенант, а вот так впускать никого ты не должен, как меня сейчас. Почему удостоверение не проверил?

— Так вы же свой, — пролепетал милиционер. — Вроде…

— Откуда ты знаешь? Позже с тобой поговорю еще, — проворчал я и шагнул в палату.

В просторном помещении четыре кровати, но занята только одна. На ней лежит тело, голова накрыта подушкой. Что?! Бл*ть!