Назад в СССР: Демон бокса – 3

Предложение для хомо-советикуса сгонять в Неваду равносильно командировке на Луну. В теории люди туда летают, но практически не попасть.

Они ещё некоторое время приставали как торгаш на арабском рынке, уговаривающий что-то купить, потом отцепились. Правда, с этого дня я постоянно видел вспышки фотокамер, а ещё пришлось звонить Дону, объясняя, как в «Ленинградской правде» появилось интервью со мной, которого я не давал, тот обещал предупредить заказчика, что интервью фейковое, к такому привыкли. Тем более писули в советской прессе никак не влияли на западный информационный рынок.

Начались «перестройка», «гласность», «ускорение» и прочая аналогичная херня, но западный и советский мир пока ещё жили весьма изолированно друг от друга.

И уж точно в «загнивающих» странах не видать очередей за водкой и чернилом, растянувшихся на сотни метров, милицейских нарядов, потому что каждое закрытие виноводочного магазина или отдела превращалось в спецоперацию с разгоном протестующих против полусухих законов Горбачёва (с супругой). Популярность этой парочки резко устремилась вниз по мере того, как она росла за рубежом.

А я купил радиоприёмник и ждал воскресенья. Оно, наконец, настало.

Глава 5

Мирный атом

Особенность коротких волн в том, что слышимость хороша ночью. Тогда и стоит ловить «вражьи голоса», перебиваемые грохотом глушилок, в Минске они на улице Радистов, в Ленобласти их тоже наверняка хватает. Утром в воскресенье эфир был безмятежен и пуст, не считая советского «Маяка» и прочих аналогичных радиостанций, вещавших с административным восторгом в дикторских интонациях о ходе посевной и всенародном энтузиазме по поводу претворения в жизнь решений очередного (мартовского) Пленума ЦК КПСС. Я поймал ироничный взгляд Вики, только закончившей кормить Ивана, похоже, радовавшейся не столько тому, что Союз избежал жуткой катастрофы, но, скорее, крушению моей самоуверенности в предсказаниях. Не злорадствовала вслух, только спросила:

— Берём билеты домой?

— Нет. О катастрофе, если она стряслась, сообщат позже.

Оля, поёжившись, глянула в окно, где яркое весеннее солнце осветило конную статую Николая I.

— Так не пойдём сегодня гулять? Если радиация…

— Сюда не добьёт. Далеко. Сегодня и завтра слушаем новости — советские и вражеские. Там решим. Как бы то ни было, нас сегодня ждут Летний сад и Марсово поле.

— Ур-ра! — воскликнула Машка, понятия не имевшая, что это такое, зато готовая с папочкой хоть на край света.

Собрались, когда по радио звучал прогноз погоды. В Минске и Киеве солнечно, миллионы людей выйдут на улицы, отправятся на дачи, молодёжь — на пикники, радуясь приближающейся тёплой поре года и совершенно не подозревая, что принесёт им светлый весенний день. А в это время коммунистическое руководство СССР ломает голову, как бы скрыть и от своих, и от иностранцев масштаб катастрофы. Что погибнут тысячи, а потеряют здоровье сотни тысяч, если не миллионы, в том числе — от несвоевременного оповещения, коммунистам насрать.

Вечером после двадцати часов я обратил внимание, что глушилки словно озверели. Если у них есть режим «турбо», он точно включён. Бубнение дикторов «Голоса Америки» и Би-Би-Си почти не пробивалось в «Асторию». Полфразы, и эфирное пространство затапливал гул.

Гораздо проще было с коротковолновыми станциями, вещавшими на английском языке. Практически все они в топ новостей поставили непонятное ЧП в Советском Союзе, сопровождавшееся выбросом радиации. Даже на средних волнах повторялось такое же, я поймал радиостанцию, кажется, финскую. Впервые прозвучало слово Chernobyl. Его услышала Ольга, Вика, пеленавшая Ваню в соседней комнате люкса, вышла оттуда беззаботная и уставилась на нас как на двух призраков, склонивших головы к коробочке с антенной и надписью VEF.

— Что ещё?

— Валера, похоже, оказался прав. Чернобыльская атомная станция взорвана. Всплеск радиации замечен по всей Европе. А Минск… Это же какие-то километров триста… — опомнившись, Оля принялась накручивать телефонный диск. — Мама? Чернобыль взорвался! Да! Все западные «голоса» кричат. Что⁈ Папа же — военный… Пусть добудет счётчик Гейгера или что угодно. А лучше собирайтесь и уезжайте из Белоруссии куда угодно, только не на Украину, не в Брянскую область. Прямо сейчас! Сейчас же!

Она выслушала ответ и уронила трубку на аппарат. На глазах блеснула влага.

— Папа слышал разговор. Началась программа «Время». Там ни полслова о катастрофе. Он сказал, что это буржуазная провокация, а ты, Валера, главный провокатор среди нас.

— Ожидаемо. Его твердолобость известна всем. Спасибо, что ракетчики не получили приказ в отместку за Чернобыль бабахнуть по Америке.

— Зачем? — простонала Вика.

— Чтобы отвлечь внимание.

Я не стал рассказывать, как в девяносто девятом Соединённые Штаты влепят по Югославии, чтоб отвлечь внимание избирателей от сексуального скандала между Моникой Левински и президентом Биллом Клинтоном, долго отрицавшем связь, а потом признавшимся, куда и что засовывал в практикантку Белого дома. В этой реальности Белград ещё не бомбили.

— Муж! Что нам делать?