Назад, в жизнь

Он уже усвоил, что таиться от нее бесполезно.

- Никчемный я человек, Одиль. Ни на что не годный. – С трагическим видом он плюхнулся в кресло. – А ведь так хорошо все начиналось. Диплом с отличием. Мне прочили яркий взлет и широкие горизонты. Идеи, толкаясь и наскакивая друг на друга, теснились в моей голове. А сейчас! Часами сижу на работе, как болван, уставившись в одну точку, и ничего путного не приходит в голову. Я пуст, как Мертвое море, Одиль.

- Не наговаривай на себя понапрасну, - строго, почти сердито прервала его девушка. – И никогда так о себе не думай. Ты хорошо разбираешься в архитектуре, но ничего не смыслишь в ритмах жизни. Так уж заведено, что день сменяется ночью, штормы – штилями, взлеты – падениями, удачи – неудачами. И если у тебя сейчас период спада, не суетись, не нервничай, не пытайся прошибить лбом стену, это бесполезно. Найди гармонию в законах очередности. Спокойно жди своего часа, и ты снова попадешь в поток.

- Куда попаду? – не понял Тигран.

- В творческий поток. Идеи сами начнут посещать тебя, а твои силы и трудоспособность удвоятся.

- Твоими устами б да мед пить. – С горечью усмехнулся он.

- Удивительное существо человек. Единственное среди всех божьих тварей. – Девушка откинулась на спинку кресла, прикрыла глаза. – Мы постоянно чего-то ждем от жизни – от себя, от других, чем-то недовольны, неудовлетворены. Ну почему мы не можем просто наслаждаться жизнью, ее красотой, ее дарами. Ведь это такое невообразимое счастье ходить по земле, вдыхать ароматы трав, цветов... Даже самые обыкновенные запахи! Только что сорванного с грядки огурца, например. Запах свежего крахмального белья... новорожденного младенца... Твой запах, Тигран!

- Фу, какая проза, - поморщился он.

- Ах, ты не понимаешь! – расстроилась девушка. – Не можешь понять. Озабоченный сиюминутными личными проблемами, как правило пустяковы-ми, почти ничтожными, но застилающими тебе глаза, ты ничего не замечаешь вокруг. Ничем не дорожишь. Тебе кажется, твое пребывание на Земле будет длиться вечно. Все так быстро кончается, Тигран. Ты даже не представляешь, до чего быстро. В любой миг все разом может оборваться. И когда-нибудь ты будешь тосковать даже по своим страданиям. По лужам и слякоти на дороге, нервирующим тебя сегодня. По измятой постели и бессонным ночам.

- Это когда же? Когда я умру? Но тогда, насколько я понимаю, все разом кончится для меня. И я уже не смогу ни тосковать, ни сожалеть о чем-либо. Меня просто не будет... Или ты веришь в загробную жизнь?

Она хотела ответить, но передумала. Поднялась и ушла на кухню.

А ночью ее снова мучили кошмары: Бешено несущиеся навстречу дома. Лязг железа. Пронзительный вселенский вопль – ее собственный крик ужаса. Искаженное нечеловеческой болью, сведенное судорогой лицо самого дорогого ей мужчины... Затем люди. Много людей с омерзительными звериными масками вместо лиц и когтистыми птичьими лапами. Они низко кружили над ее головой, хлопали перепончатыми крыльями, как опахалами. Они жадно всматроивались в ее глаза, боясь пропустить последний стон, последний вздох. Она видела себя, отданную им на растерзание, бездыханно распростертую на земле в своем ситцевом платьице, на котором прямо на ее глазах расцветали огромные алые маки.

- Зачем это?!. За что!?! Я не хочу-у! – Девушка металась по постели, царапала свое тело, пытаясь сорвать с себя воображаемое платье.

От собственного крика она проснулась.Затихла, тревожно вслушиваясь в дыхание Тиграна. К счастью, он как будто спал. Стояла глубокая ночь.

Девушка поднялась, облачилась в подаренные ей вещи, отыскала на кухне самый большой нож и, захватив с собой пакет со старой одеждой, на цыпочках вышла из дому.

Тигран давно уже проснулся от ее стонов, вскриков и метаний. Он только притворялся спящим, чтобы не смущать ее. Когда же Одиль одна среди ночи покинула дом, он, движимый единственным желанием защитить ее в случае опасности, поспешно оделся и последовал за нею. Ему и в голову никогда бы не пришло, куда может отправиться юная девушка в такое время.

Она шла быстро, время от времени переходя на бег, и, судя по всему, имела вполне определенную цель.

Может она лунатик? Может не осознает, что делает и куда идет? – с тревогой думал Тигран, едва поспевая за нею и боясь потерять ее из виду.

Но гулкий стук каблучков посреди тихого безлюдия спящего города был ему надежным ориентиром.

Беглянка же тем временем привела его к кладбищу.

О, Боже! – пробормотал он, вытирая об джинсы разом взмокшие ладони. – Только не туда?

С детства он испытывал безотчетный суеверный страх перед могилами и покойниками, и ни за что на свете не отважился бы по доброй воле вступить ночью в царство мертвых.