Назад в жизнь

– Это Ванёк, – Представил Павел хозяина, – А это Анна, она помогла мне, ставь чайник, а то замёрзли мы.

Мужик не поворачиваясь стал наполнять чайник водой из-под крана.

– Садись, – Павел, видя, как она нерешительно жмётся возле стола, предложил, – Может помыться хочешь? Вода горячая есть, а мы пока завтрак сварганим. Пойдём покажу.

Он провёл её в ванну, такую же, как и вся квартира, бедно обставленную, но блестевшую чистотой, и оставив её одну, ушёл. Мария замкнула дверь, посидела немного, прислушиваясь к голосам. Мужчины негромко разговаривая, гремели посудой на кухне. Она включила воду, быстро разделась и приняла горячий душ, радуясь разливавшемуся по телу теплу. Растираясь полотенцем, она уже была твёрдо уверена, что с ней тут ничего плохого не случится, но не давала покоя мысль, что знает этого мужчину, а вот откуда, она вспомнить никак не могла.

На столе стояла чугунная сковородка с жареным до хрустящей корочки картофелем с кусочками сала и посыпанная сверху мелко нарезанным зелёным луком, чёрный хлеб, нарезанный большими ломтями, солёные огурцы лежали на блюдце, в кружках дымился чай. Рядом с хозяином стояла бутылка с водкой и три стопки. Мария, раскрасневшаяся после душа, замерла на пороге кухни, оглядывая стол.

– А вот и гостья наша, садись сюда, – Павел указал на стул возле стенки, и подавая вилку спросил, – Выпьешь с нами, для сугреву?

Мария пожала плечами, но потом кивнула.

– Вот и хорошо, – Он разлил водку по стопкам, поставил перед Марией, -Давай за знакомство.

Они чокнулись, Мария сразу одним глотком выпила и как только водка полилась обжигающим жаром в желудок, она не стесняясь стала закусывать. Ели прямо со сковороды. Придерживая хлебом под вилкой жареную картошку, Мария ела с наслаждением, огурцы хрустели на зубах, она запивала это горячим чаем с сахаром. Ей казалось ничего вкуснее никогда не ела. От второй рюмки она отказалась, а Павел и не настаивал, они вдвоём с хозяином выпили и медленно пережёвывая стали разговаривать.

– Паспорт этой, как её, Наташка вроде, где? У Сиплого? – Спросил Павел.

– Это которая под теплотрассой померла? Наверно у него. Её же похоронили как неопознанную. Тебе зачем?

Но Павел не ответил. Наливая вторую кружку чая Марии, он улыбнулся:

– Как же ты похожа на мою давнишнюю любовь. Вот только косы у неё были, длинные, а глаза такие же. Где она теперь? – Он налил себе ещё водки и залпом выпил, отщипнул кусочек хлеба и пережёвывая его, сказал, – Познакомились с ней так же как с тобой, в этом же парке. Подобрала меня после драки. Влюбился в неё сразу, жениться хотел. А когда вернулся через два месяца после сборов, она уже с моим другом была. Увёз он её, женились, знаю, что сынок у неё родился. Столько лет прошло, а никак я свою Манечку забыть не могу. А как она меня называла, так никто не звал, только мать в детстве. – Он встал и открыв окно закурил.

Мария подняла побелевшее лицо и с изумлением посмотрела на Павла. Только теперь она его узнала. «Это Павлуша. Как же он изменился. Сказать ему. Что это я или нет? – Она задумчиво допивала чай, потом решила, – Нет не буду. Не нужно ему знать, как я жила. Пусть думает, что всё хорошо у меня.» Она наклонила лицо ниже, пряча выступившие слёзы. Хозяин вышел из кухни, и включил в соседней комнате телевизор.

– А как они уехали, – Продолжал Павел, – Я женился, назло. Красивая девка была, но. – Он бросил за окно окурок и закурил по новой, – Поднялся. Бизнес свой, две квартиры. Всё думал, встречу Манечку, пусть увидит кого потеряла. А потом узнал, что жена моя с моим же юристом обвела меня вокруг пальца, прибрала всё, подставила и посадила. Оказалось, что и сынок то не от меня. Вышел, идти некуда, хорошо друзья приютили. А встретил бы сейчас её, вот такой, даже страшно представить. Ты чего молчишь? – Он повернулся и увидев слёзы на глазах Марии, понял по-своему, – Ты меня не жалей. Все будет хорошо. Давай ка ложись поспи, а я по делам сбегаю.

Он провёл ей в угловую комнату, достал из шкафа одеяло, бросил на старый, местами протёртый диван:

– Замкнись, если боишься, а я приду часа через два. Отдыхай, – И вышел из комнаты.

Мария подошла к окну, за деревянными двухэтажками засаженными высокими тополями, виднелась железная дорога. Тяжелый длинный товарный поезд ехал, грохоча и раскачиваясь. Мария плакала, она жалела Павла, жалела себя. Усталость резко навалилась на неё и как только она коснулась головой подушки, сразу уснула.