Наживка для фотографа

Однако никто из вышколенных сотрудников и бровью не повел. Девушка успокаивающе улыбнулась, подозвала охранника и, пошептавшись с ним, сообщила:

— Не волнуйтесь, госпожа Микульская покинула зал сразу же после того, как уладила все пограничные и таможенные формальности.

— И куда она поехала? — не унимался Кшиштоф.

— Об этом нам, к сожалению, неизвестно, — лучезарно улыбаясь, сообщила девушка. — А почему вы сами не позвоните ей по мобильному телефону? Гости нашего зала обычно загодя заказывают международный роуминг.

— Действительно, — удивилась Леля, — то ты звонишь Агнешке с другого конца света, чтобы услышать в условленный час, как она загорает у бассейна. То, находясь в одной стране, даже не подумал потолковать с женой по-семейному.

— Да в том-то и дело, — вздохнул Кшиштоф, — что ее телефон уже час твердит, что абонент недоступен. Не объявлять же Агнешку в международный розыск?

— Значит, она уже нашла здесь более интересную компанию, чем законный муженек, — не удержалась от колкости Леля. — Не беспокойся, милый, вот увидишь, Агнешка сама тебя отыщет, — пообещала она и поискала глазами такси.

Неожиданно, как из-под земли, перед ними появился симпатичный усатый дядька и назвал вполне приемлемую цену.

«Как сегодня все удивительно удачно складывается», — подумала Леля и, подозвав Кшиштофа с багажной тележкой, поспешила с ним домой, на Арбат.

Ленка и Антон долго стояли в темной прихожей, тесно прижавшись друг к другу и не решаясь включить свет. Не хотелось разрушать таинственный полумрак, в котором между ними уже ткалось из невидимых нитей полотно общих надежд и желаний. Да и сил пошевелиться, если честно, уже не осталось. Страхи и сомнения, ложь и предательство, коварство и отвага — этот день вместил в себя столько, что молодые люди повзрослели сразу на несколько лет.

— Я больше всего на свете сейчас хочу спать, сил совсем не осталось, — призналась Ленка. — Даже на разговоры. Давай поскорее доживем до завтра, милый.

— Ну да, как в детстве, — прошептал Антон. — Помнишь, родители всегда гнали спать в новогоднюю ночь, чтобы мы быстрее нашли подарки под елкой. Знать бы, какие подарки на завтра приготовила нам судьба?

— Ну, положим, один подарок она мне уже сделала, — прошептала Ленка и еще теснее прижалась к Антону.

— Знаешь, я тоже засыпаю на ходу, — неохотно признался Антон. — Ну, кто первый в ванную?

И Ленка решительно подняла вверх обе руки.

Лиза продиктовала следователю Ленкин телефон, но аппарат упорно твердил, что абонент недоступен. Клубникин, потеряв терпение и подняв все свои связи, только вечером дозвонился до Арнольда Германовича.

— Кузнецова? — переспросил газетный босс дружелюбным баритоном. Он уже начал новую бутылку коньяку, и с каждым глотком живительной влаги его любовь к жизни возрастала. — Елена Геннадьевна? Ну, как же, как же, помню, работала у нас. Способная молодая сотрудница. Жаль, недавно уволилась. Ну да, по собственному. Теперь — фотокорреспондент «Скандальной газеты». Погналась за бешеными гонорарами желтой прессы. Эх, молодежь! Не хотят серьезно работать, сразу о больших деньгах мечтают. А что, собственно, она натворила?

— У гражданки Кузнецовой могут быть большие неприятности, — пояснил следователь. — И очень скоро. Прошу вас, Арнольд Германович, помогите мне разыскать Елену Геннадьевну.

— Эх, всегда говорил, что наша пресса зря огульно очерняет сотрудников прокуратуры, — льстиво пророкотал Арнольд Германович. — Ну, нельзя же так, господа, всех под одну гребенку… Есть, есть еще у нас благородные люди. Рад буду помочь нашим доблестным органам правосудия. — И он продиктовал Клубникину адрес и телефон «Скандальной газеты».

Вскоре машина следователя подкатила к подъезду редакции, вокруг которой по-прежнему крутилось несколько подозрительных субъектов. Оценив обстановку, Иван Петрович Клубникин вызвал подкрепление.

Агнешка чувствовала себя школьницей, которая удрала с уроков и едет с мальчиком в кино. Еще вчера она и мечтать не могла, что будет передвигаться по Москве в чужой машине с незнакомым «русским медведем» за рулем… Мрожек тоже был доволен, он поглядывал в окно и со вкусом облаивал автомобили, проезжавшие слишком близко.

Васька включил магнитолу, и джазовая импровизация, несравненная Summertime Гершвина разлилась по салону. Теперь, в исполнении Луи Армстронга, она звучала совсем иначе, чем из уст Дженни Джоплин (или, как называли ее старые хиппари на Горбушке, Жени Ж…пиной).

— Боже, под эту музыку я впервые поцеловалась с Кшиштофом, — вздохнула Агнешка. — Как давно это было! Кшись понимал, что музыкальная классика мне, деревенской девчонке, вряд ли понравится, и начал меня образовывать с джаза. О, великое искусство импровизации! Не люблю ничего застывшего, мертвого, бесспорного!

— А, понимаю! Мадам, наверное, родилась под знаком Близнецов? — вежливо поинтересовался Василий.

— Как вы догадались? — изумилась Агнешка.