Наживка для крокодила

Ну что же… Это справедливо.

– Почему же так со мной получилось?.. – Жилко снова наклонил голову.

– Потому что ты думаешь той головой, Степушка, на которую сейчас смотришь.

Но кто же Тена-то убил?

– К сожалению, не я, – был ответ.

И я ему верю.

Известия о смерти Шарагина и задержании Верочки из агентства недвижимости Жилко воспринял спокойно. Они его интересовали лишь на определенном этапе в качестве подельников. Кореневу он не видел с того самого момента, как сбежал из колонии. Теперь ему предстояло возвращение в зону и новые судебные процессы. Речь шла о двух разбойных нападениях. А Верочка мне еще твердила:»Не понимаю, о чем вы говорите»… Вот об этом я и говорю. Две судьбы, перечеркнутые одним движением пера. Всему на этом свете есть начало, всему есть и конец. Сколько их еще, не понимающих этой простой истины?

Верховцев, уходивший из кабинета за водой для чайника, вернулся в крайне возбужденном состоянии:

– Андрюха, на авторынке стрельба! Торопов трубит «сбор»!

Вот и последствия передачи Кресту документов на купленный им «Порше». Такого развития событий я, собственно, и ожидал. Это второй пункт моего «долбаного» плана. В голове, как Бородинская панорама, встала картина побоища, учиненного Мамаем и Крестом чеченскому авторитету Малику.

Весь штат отдела метался по кабинетам в поисках своих бронежилетов. В дежурке шел энергичный процесс получения оружия. Я знал, что это броуновское движение займет еще минут пятнадцать. Только через четверть часа сотрудники смогут выдвинуться к месту происшествия. Прибудут они уже тогда, когда все будет закончено. Что подразумевать под этими словами, я и сам не знал. В любом случае я поссорил не самых лучших людей города. Поэтому совесть моя была чиста.

Моя опергруппа выехала сразу, едва Верховцев поставил чайник на стол. Мы прошли сквозь строй коллег и вышли на улицу.

Наш «Форд» появился на авторынке через пять минут.

Стоянка автомобилей напоминала кадры из кинофильма о Перл-Харборе. У административного здания, на том самом месте, где, по информации стажеров, расположены для продажи «свои» авто, горел огромный костер. Более печального зрелища я не видел в жизни. Восемь иномарок – «Мерседесы», джипы и даже один «Остин» – пылали, как стога сена. Сами машины уже не подлежали ремонту. Было бы излишней роскошью тратить на них даже пену из огнетушителей. Стекла в окнах административного корпуса отсутствовали, и характер повреждений на рамах и стенах говорил о том, что их выбивали пулями калибров от 5,45 до 9 миллиметров. Господа из Кореи стояли плотной группой у крыльца и о чем-то оживленно дискутировали. Нападавшие, как водится, к моменту прибытия первой группы ментов благополучно скрылись.

Ваня сбегал в здание и сообщил, что пострадавших от стрельбы Нет:

– Бабы в шоке, мужики думу думают.

Я сразу предположил, что Крест на этом не успокоится. Такой акцией он возместил лишь моральный ущерб. Материальный – шестьдесят тысяч долларов – он будет возвращать потом. С учетом инфляции и индексации цен.

Интересно, где был тогда Табанцев и какую «думу» он думал? Операцию «перехват» уже объявили по всему городу. Мужик он башковитый, должен сразу понять, что произошло. Сколько владельцев могли подъехать и предъявить Виталию Алексеевичу претензии: «Ты какие документы оформлял, сукин сын?» Из тех, кто купил дорогие иномарки, в суд обратится десятая часть. Остальные направятся к Виталию Алексеевичу домой. Имущество описывать.

Ваня подошел к корейцам:

– Черт, западло какое. Я этот «мерс» две недели назад купить хотел, – он ткнул пальцем в догорающий остов машины. – Оказывается, он – «паленый»! А неворованные какие? Те, что не горят?

Корейцы, завидев ОМОН, ретировались в здание.

Вскоре приехали и пожарные. Не желая видеть такого количества пены и масок, мы направились к машине.

В тот день меня должен был найти господин Юнг. Понять, откуда дует ветер на пожарища, нетрудно. Организатором пепелища стал тот, кто владел информацией об автомобилях. То есть – Горский.

Я зашел в приемную, подмигнул Анечке и положил фотографию очаровательной Ольги на стекло ксерокса. Пока он шипел, я спросил Топильскую:

– Обрезанов у себя?

Сунув фотографию в карман и взяв еще теплый лист ксерокопии, я распахнул дверь заместителя начальника отдела:

– Максим Александрович, разрешите?

После очной ставки с секретаршей он, кажется, немного отошел и посветлел лицом. Выслушав мою просьбу, ни слова не говоря, вынул из сейфа бланки заданий для службы наружного наблюдения и стал заполнять один из них. Многого я не просил. Меня интересовал лишь дом Юнга. Кто туда приезжает и кто в каких направлениях уезжает.

Теперь второе…

Анечка послушно села к печатной машинке и отбарабанила на листе под фотографией:

«Разыскивается за совершение преступлений КОРЕНЕВА Ольга Михайловна, 1976 г.р. На вид – двадцать пять лет, рост около 165 см, волосы светлые, цвет естественный, глаза большие, серые, на верхней челюсти слева – коронка из желтого металла».

– Аня, этот лист – факсом на все вокзалы, гостиницы, в отделы милиции. Знаю, что работа нудная, но с меня коробка конфет.