Назия просит обойтись без поминок

– Многие из вас относятся ко мне со скептицизмом, – продолжил он, словно защищаясь. – Я понимаю ваши сомнения. Гипноз в качестве терапии критиковали много лет. Но вы должны понимать, что все мы регулярно испытываем состояние транса. Это состояние между сном и бодрствованием. Моя работа как гипнолога – помочь вам использовать это состояние, чтобы разобраться с вашими проблемами с Назией. Я сделаю это через силу внушения. От вас потребуется только кооперация, ведь любой гипноз – это самогипноз. Вы не должны ничего бояться. В течение всего процесса весь контроль будет в ваших руках. Доверьтесь мне – я знаю, что делаю.

– Вы нас, как в кино, загипнотизируете? – спросила Парвин, посмеиваясь в ладошку. – Или такие трюки больше подходят для фокусников на сцене?

– Не глупи, Пино! – вскричал Фарид. – Сомневаюсь, что Салман помашет у нас перед носом карманными часами или золотым медальоном и мы все вдруг провалимся в транс. Это был бы просто идиотизм.

Долли захихикала над нелепостью предположения, но тут же прикусила язык, осознав, что подобный вопрос мог обидеть шестого гостя Назии.

– Примерно так я и буду это делать, – ответил Салман, проигнорировав насмешки над искусством, на освоение которого потратил годы. – Но у меня в арсенале имеются и другие методы. Все зависит от конкретного человека.

Все еще не доверяя профессиональным качествам Наранга, Фарид лишь пожал плечами, а затем выдернул из кармана телефон и проверил, не пришло ли сообщение от Саджида. Но во входящих нашлись лишь несколько сообщений от оператора, информирующих о том, сколько Интернета потратил Фарид, автоматическая рассылка от Пакистанского департамента телекоммуникаций, рекомендовавшая воздержаться от пересылки порнографии и богохульства, и последнее сообщение от Назии, присланное несколько месяцев назад.

«Где же Саджид? – подумал он. – Почему он так долго ищет информацию о Салмане Наранге?»

– Похоже на какое-то ребячество, – заметила Парвин, изо всех сил стараясь говорить спокойно.

– Пино, давай воздержимся от критики, – попросила Наурин. – Салман всего лишь пытается…

– Тетя Пино, – язвительно вмешалась Сабин, – я не вижу в этом ничего ребяческого. Не забывай, мы делаем это не ради себя. Мы согласились на это ради мамы. Уйми свой скептицизм.

Ядовитые слова Сабин ужалили Парвин. Она ощутила жгучее желание огрызнуться, но не стала.

– Ты права… – процедила она сквозь стиснутые зубы. – Мы все делаем это ради твоей матери. Нам не стоит жаловаться.

– Сабин, пожалуйста, не воспринимай критику Парвин в штыки, – сказал Салим. – Просто она не меньше тебя горюет из-за маминой смерти.

Парвин подавила ухмылку. Вступившись за нее, Салим дал понять, что они больше не враги. Она понимала, что в основном это продиктовано холодным расчетом, их общим желанием унаследовать деньги Назии, но все-таки не исключала, что между ними зарождается эмоциональная связь. Эта перспектива радовала и пугала ее в равной степени. Давно притупившаяся тоска по Салиму грозила вспыхнуть новыми чувствами. Под патиной грубости и коварства пробуждалась юная Парвин.

– О, умоляю тебя! – фыркнула Сабин. – Давай не будем ее перехваливать.

Едва Салим открыл рот, чтобы ответить, Наурин раздраженно щелкнула пальцами, требуя тишины, будто школьный учитель, призывающий неугомонных учеников замолчать. Салим повернулся к ней и покорно сжал губы в тонкую линию.

– Пожалуй, мы уже слишком долго перебиваем Салмана, – сказала она. – Может, дадим ему шанс договорить?

– Согласна… – простонала Долли. – Меня так утомили все эти перебранки. Можно мы уже просто продолжим, не отвлекаясь на язвительные замечания?

– Именно! – сурово сказал Салман, осознав, что пора проявить строгость. – Я чувствую, что у всех вас есть сомнения. Но я не шарлатан. Назия посещала мою клинику каждую неделю, чтобы разобраться с демонами своего прошлого. Ее терзала вина за то, как ужасно она поступала с каждым из вас. Эта вечеринка – ее искупление, способ исправить все ошибки, что она совершила. Пожалуйста, будьте более открыты к ее пожеланиям.

– Я не знала, что она сожалеет о своих поступках… – прошептала Долли, до слез тронутая этим откровением. – Значит, она пыталась взять на себя хоть немного ответственности и обратилась к специалисту. Если она смогла, то, уверена, и мы сможем.

– Откуда вы знаете, что это сработает? – встрял Фарид, не впечатленный ни словами Салмана, ни слезливой реакцией Долли. Он все еще не сводил глаз с экрана телефона, силой воли пытаясь призвать на него сообщение с компроматом на Салмана Наранга.

– Как я уже сказал, вам нужно быть непредвзятыми и верить, что это поможет исцелить ваши сердце и разум.

– Не волнуйтесь, – заверил его Салим. – Мы точно будем верить, что это сработает.

– Салман-сахиб, – сказала Наурин, – может, начнем? Полагаю, мы уже и так потратили слишком много времени. – Она открыла карманный дневник Назии, пролистала несколько страниц и остановилась на записи ближе к концу книжки: – Назия выбрала порядок, в котором вас будут гипнотизировать.

– Да ты издеваешься! – не удержавшись от сарказма, воскликнула Парвин.