Назло (СИ)

Хелен слышала, как в ванной журчит вода, внимательно рассматривая телефон своего сожителя. Иногда она подносила его к своему мобильнику, настраивая и сопрягая устройства.

В ту же секунду скрипнула дверь. Мужчина с полотенцем на голове вышел в коридор, и, тяжело дыша, направился в комнату сожительницы.

— Оделся бы. — Вдруг сказала Хел, не дожидаясь, пока тот войдет.

— К чему это? — Райт усмехнулся, приоткрыл дверь и склонил голову. — Как ты? Есть хочешь?

— Так ты меня покормить пришел? — Она окинула взглядом стоящий в проеме силуэт, и тут же отвернулась.

— И это тоже. — Хоффман странно улыбнулся, и, увидев свой телефон в руках у девушки, поднял брови. — Что ты делаешь? Опять игрушки?

— И это тоже. — Она пожала плечами, после чего подняла уверенный взгляд на своего собеседника. — Слушай. А что если я… не знаю, предложение по отслеживанию по геолокации установлю, ты будешь меня хотя бы в магазин выпускать?

— Нет. — Уверенно отсек доктор, вскинув брови. — Что тебе мешает выкинуть телефон в близлежащие кусты, когда ты выйдешь? Будь дома, Хел. Тут тепло, светло, и безопасно. Тут я. И я всегда смогу позаботиться о тебе, вне зависимости от дня недели и суток.

— К психиатру не хочешь сходить? — Уже очень осторожно произнесла она, стараясь не спровоцировать.

— Не хочу. — Он ухмылялся. — Я хочу… полежать с тобой. Потрогать тебя, поласкать. Брось ты уже этот телефон, и иди ко мне. — Райт ринулся к свой соседке, и, схватив ее за плечи, прижал к себе. Неадекватно улыбался. Немного отводил глаза. Телом Хелен чувствовала его напряжение, чувствовала, как он упирается в нее возбужденным половым органом. — Ты полюбишь меня. Это просто вопрос времени. Полюбишь и захочешь быть со мной.

— Не полюблю. — Тихо, но уверенно сказала та сквозь зубы. — Ты выпорол меня ремнем. Ты насиловал меня, избил моего друга и держишь меня тут как в тюрьме. На все это есть уголовщина, просто тебе, почему-то, везет. Ты оскорблял и унижал меня. Я не хочу с тобой быть, и не захочу.

— Ты не знаешь, чего хочешь. — Так же сквозь зубы ответил Хоффман. — Но потом начнешь ценить. Это неизбежно.

— Я не хочу, чтобы меня пороли.

— Это был единичный случай. Мы будем жить, как нормальная семья, да и вообще… прости меня за то. Этого больше не повториться. Я обещаю. Только веди себя хорошо, не испытывай мое терпение. Оно, все-таки, не безгранично.

Она ничего не ответила.

От резкого порыва ветра завыло в трубах. Об окнонное стекло ударялись то капли дождя, то мелкий снег. Девушка зябла, но мужчина продолжал гладить ее плечи, руки, с тяжелой улыбкой. Люди внизу сновали, кто-то не мог удержать в руках зонт, а кто-то и вовсе заставить не слетать с головы капюшон. Зима была близко. И сейчас Хелен всей своей глубиной души чувствовала этот холод.

День 28

— Это все больше никогда не станет важным. — Тихо, себе под нос сказал мужчина, кидая старое фото с Тиной в мусорку. Ничто внутри не дрогнуло, и даже чувство ностальгии по прошлому не отозвалось в нем ни на секунду. Больше эти вьющиеся, кудрявые волосы не вызывали никаких эмоций. Он больше не вспоминал. Больше не скучал. Сейчас она казалось самой обычной, такой же, как и все. Правильной девочкой-отличницей, со здоровым эгоизмом и желаниями многих обывателей. Хоффман даже сомневался, любил ли он ее вообще, или то была дружеская симпатия, привычка и привязанность. Она была… такой же как все. Просто других он не видел.

До этого момента. В этом месяце ему довелось встретить нечто, что запало так глубоко, что становилось страшно. Въелось в душу. Странная, безответственная. Ленивая. Но… харизматичная. Упрямая и отчаянная. Казалось, внутри нее был свет. Он даже не думал, что способен на столь собственническое отношение к кому-то…

Мужчина усмехнулся. Сейчас казалось, что она была слеплена для того, чтобы рождать в нем эмоции. Заставлять испытывать чувства. Ощущать себя… живым. Сделана… для него. И ей придется это принять. Принять и… понять.

Что ей еще нужно, кроме огурцов? Кроме ласки и секса?

Райт совсем не осознавал ее потребностей, но считал, что восполнит их в полной мере. Вновь от мыслей о бледной блондинке натягивалась ткань брюк. Вновь учащалось дыхание. Их счастье только начиналось. Во всяком случае, так ему казалось.

«Только не делай глупостей» — украдкой сказал Хоффман, глядя на дверь.

День 29

Когда Хелен открыла глаза, за окном уже было давно утро. Она осторожно встала с кровати и посмотрела на улицу: ударил мороз, довольно сильный для тех мест, с неба сыпал мелкий снег, больше похожий на крупу, людей было мало, а машин еще меньше. Глубоко вздохнув, она вышла из комнаты, и стремительным шагом направилась на кухню.