Назойливые вопросы про это…

Ярослав Склянной Назойливые вопросы про это…

I

Первые числа октября хороши не только тем, что до зимы остаётся относительно немного, а привязанность к лету пропадает, но и тем, что эта пора становится мостом между этими двумя состояниями природы. Между холодной и мрачной зимой, которую можно по праву назвать олицетворением самого ужасного и противного в этом мире, где даже обычное спокойствие куда больше ценится чем любая радостная мелочь. Но также октябрь хорош тем, что, будучи не в соре с таким сезоном года как лето, умело и правдоподобно перенимает его черты и формы.

Именно такие размышления пронеслись у меня в голове пока я стоял и ждал свою возлюбленную в одном из центральных парков города. Несмотря на мою тëплую одежду, ветер продолжал проходить сквозь и старался холодить мне грудь. Несмотря на это, и на то, что мои не укутанные в руки перчатки уже начинали толика неметь, я был на седьмом небе от счастья и из-за этого даже теплее, чем обычного, ведь именно так я всегда ожидал предстоящей встречи с своей любви.

Мы с ней не виделись всего то четыре дня, а такое ощущение, что мы не виделись с вечность. Как она уже приметила фразу Грибоедова: «Счастливые часов не наблюдают». И в правду, в компании с ней так легко и приятно, что не хочется тратить время на проверку, собственно, его, хоть это и делается в две секунды. Но даже не это главная проблема. Дело в том, что мысли напрочь выбрасывают прежние рассуждения и вся голова, весь я занят ей и вымочен, целиком, каждой ниткой всей своей одежды и тканью тела, любовью к ней. В тот момент всё тело тотально меняет свои привычки и особенности, переключаясь на неë. Руки смирно ожидают еë ласковую и мягкую нежность кожи. Теперь взгляд начинает трепетать не при виде эстетики или красоты, а от любимого человека. Впрочем, и этому я нашел объяснение, всего лишь поняв куда девается эстетика, и откуда же это странное чувство – любовь, приходит. Один раз меня навестила мысль, что на самом деле эстетика никак не пропадает, а просто всё становится так хорошо, что эстетика переходит с ума в сердце и рождается любовь. Поэтому влюблённые во что-то или кого-то люди так часто бывают с прояснениями глупости, выраженной отсутствием в том числе и эстетики и всего другого прекрасного, что забирает сердце в период любви.

Вдруг полил дождь. Я опрокинул голову назад и посмотрел на небо, которое на моë удивление заслонилось скудными и черными тучами. Сразу екнуло в сердце за мою жемчужину, стал себя бранить за то, что забыл зонт, но сам уже расстегнул свой плащ, чтобы быть готовым его дать ей. Потому как сам был в костюме-тройке, эта мысль возникла сразу и без сомнений.

Я продолжал еë ожидать возле монумента вечного огня. Позади меня находилась сама звезда, где пылал огонь и искусственная икебана, такая же искусственная, как и та благодарность ветеранам и погибшим в времена Великой Отечественной. Так и помимо этого, дождь, начавшийся совсем недавно, окончательно опечалил это место, сделав его абсолютно отвратным. Штурмующиеся ветром верха деревьев дополняли эту грустную, даже страшную сказку.

На моë счастье, я увидел еë, идущую в жёлтой куртке красавцу на лицо и близкую моему сердцу девицу. Она была как и прежде сильно красивой с своими волосами пшеничного цвета, которые становились ближе к цвету бездны океана у корней(я всегда считал её красавицей и с её натуральным цветом волос, однако она решительно хотела блондые волосы, чему я конечно же не могу никак противиться). Её глаза по-прежнему были мне ярче солнца и в прямом смысле закрывали для меня весь остальной мир, ведь я был поглощён ей. Её невесомая походка была обворожительной, из-за чего я почти и не успел насладиться в изяществе ей. Она аккуратно подошла в пять шагов ко мне из левой аллейки, что была по левую руку от монумента и обвила мне спину руками, прижавшись своим телом к моему так щепетильно, что это можно было сравнить с процессом сбора конструктора, где есть приятное щёлканые при соединении двух частей. Затем она начала разговор своим голосом созвучным с альтом.

– Привет. Как ты, милый?

Мы вместе стояли, обнявшись под слегка моросящим дождём и как обычно это было, говорили о самом важном для нас в тот момент, а именно, как у нас дела и какие были трудности за те пять дней, что мы не виделись. Иногда можно было бы сказать, что мы были личными психологами друг для друга. И можно сказать, что только в эти моменты мы полноценно пользовались всеми преимуществами наших отношений, а именно могли делится наболевшим без страха того, что нас, или не поймут, или не утешат.