Назови меня полным именем

Никто настолько не нуждался в его защите, как Мелкая! Бекасов понял это сразу же, как только узнал о смерти ее родителей и всмотрелся в полные слез серо-голубые глаза — настоящие озера, совершенно прозрачные, удивительно светлые, бездонные, затягивающие.

Именно тогда Федор Федорович почувствовал себя мужчиной.

Ни победы на соревнованиях, ни многочисленные кубки и медали, ни рост, ни физическая сила ничего не значили в жизни Бекасова, разве что гордость немного тешили. А вот зависимость Мелкой, ее беззащитность и слабость, ее доверчивость и странная, почти невероятная чистота, которой давно лишился сам…

Порой Бекасов проклинал собственную глупость: добровольно навесить на себя подобный хомут — настоящий идиотизм.

Он идиот, точно. Полный, круглый и даже квадратный. Редкостный, можно сказать. Об этом неустанно твердила младшая сестрица, и Бекасов ей верил: Ксюха — девочка умненькая.

Сколько Бекасов себя помнил, Мелкая безумно раздражала его своей… нездешностью. Невесомостью. Хрупкостью. Оторванностью от жизни. Даже несовместимостью с ней.

Последнее Бекасова пугало. Ему постоянно чудилось, что с девчонкой вот-вот что-нибудь случится. И непременно — гадостное, страшное, о чем и думать-то не хочется.

Например, она могла в любой момент попасть под машину. Никогда не смотрела на дорогу, вечно грезила о своем, не замечая ничего вокруг. Ругай ее не ругай… проще довести девчонку до дому и сдать на руки няньке!

Мелкая могла запросто простудиться от самого слабого сквознячка. Только в старших классах она дважды попадала в больницу с воспалением легких, и Бекасов страстно ненавидел себя — не уберег.

Мелкая могла вляпаться в скверную историю из-за своей доверчивости. В ее понимании — плохих людей не существовало вовсе. Бекасова в дрожь бросало от наивных теорий о божественной сущности человека и его стремлении стать лучше, приблизившись таким образом к Творцу.

В результате Федор Федорович ссорился на кухне с бабой Полей — ее басни! — и старался сопровождать Мелкую всюду, где только мог.

Наконец, девчонка могла элементарно заблудиться!

Бекасова почти год преследовали кошмары после случая, когда Мелкую занесло — книгу читала на остановке, чтоб ее! — в пригородную маршрутку. И домой она вернулась лишь к двенадцати ночи, на случайных попутках. Естественно, денег с собой у нее не оказалось.

Бекасов чуть не свихнулся, объясняя в милиции, что Гончарову непременно нужно объявить в розыск, и как можно быстрее. Не та она девчонка, чтобы забыть о времени и зависнуть у подруг. Да и нет у Гончаровой подруг, и парня тоже нет, они что, с ума посходили — какие парни?! Гончарова совсем ребенок — ну и что, что они одноклассники? Это вовсе ничего не значит, вот если бы это была не Мелкая — другое дело, тогда — пожалуйста…

Бекасов ничуть не удивился, услышав от Мелкой, что она не заметила, куда едет, — ей, видите ли, повезло, она сразу же села. И книга попалась интересная, поэтому как Мелкая могла понять, что они в дороге слишком долго, подумаешь, не десять минут ехали, а полтора часа… и потом — все же хорошо кончилось?

Бекасов чувствовал себя спокойно, только когда девчонка находилась на его глазах. Или сидела под замком в своей комнате.

Впрочем, когда бабы Поли не стало, стены квартиры перестали казаться Бекасову надежными. Мелкая запросто могла открыть дверь любому, хоть кол ей на голове теши. Вечно забывала посмотреть в глазок или спросить — кто там, на площадке.

А что стоил ее лепет об интуиции?

Наивные игры в посмертное присутствие няньки?

А ожидание принца, который непременно назовет ее полным именем?!

Странная дружба с Таисией не мешала Федору Федоровичу встречаться с девушками, хотя всерьез ему никто не нравился — ну не везло Бекасову на влюбленности, и все тут.

Эти отношения редко продолжались больше месяца и постфактум, как правило, вызывали у Бекасова лишь чувство брезгливости.

Федор Федорович с легкостью менял случайных знакомых и, посмеиваясь над собой, как мальчишка, мечтал о настоящей любви. Понимал, что глупит, и по-детски обвинял во всем бабу Полю с ее сказочками о высоком предназначении человека и его второй половине, без которой он, Бекасов, как бы и не человек вовсе. Правда, старуха честно признавала, что далеко не всякий способен на любовь, — выходит, он как раз из бездарей, ну и ладно, ну и не очень-то хотелось…

Эльвира Эмих была симпатична Бекасову. Причем не только внешне, что уже немало, и он прекрасно это понимал.

Федору Федоровичу казалось — они похожи в чем-то важном. По крайней мере, оба достаточно прагматичны, а значит, смогут стать не только любовниками, но и друзьями.

Казалось бы, все благоприятствовало его планам. Подруга Мелкой открытым текстом давала понять, что и он ей нравится. Мало того, Эльвира не раз звала к себе. Еще пару месяцев назад Бекасов ни за что не отклонил бы подобного приглашения, теперь же…

Теперь Бекасов отказывал Эльвире на удивление твердо. Злился на себя, не понимал толком, что с ним, и клялся, что вот в следующий раз непременно… А назавтра находил новые причины отложить визит.