Назови меня полным именем

Остальные жильцы не возражали. Тетя Маша подрабатывала в доме уборщицей, а летом и дворником. Вставала очень рано, и к шести утра лифт всегда работал, если, понятно, не ломался в очередной раз.

Сегодня Таисия без проблем спустилась с крыльца и равнодушно подумала: «Это потому, что мне все равно. И ролики слушаются, я о них и не помню…»

Элька, наблюдая, как подруга легко катится по двору, с непонятной досадой воскликнула:

— А говорила — не умеешь!

Таисия резко развернулась и мгновенно оказалась лицом к лицу с новой подругой. И мысленно отметила, что сейчас они практически одного роста благодаря роликам.

Сдерживая непонятное раздражение, сухо спросила:

— А ты собиралась подстраховывать меня под локоток?

И по глазам поняла, что угадала. Неприятно рассмеялась и покатила прочь, а из подворотни насмешливо крикнула:

— Может, вернешься? Мне на роликах трудно рядом держаться!

— Нет. — Элька натужно улыбнулась. — Пойду следом, а ты иногда возвращайся ко мне. Тебе ведь без разницы, где круги наматывать…

— Как сказать, — пробормотала Таисия.

Но повторить свои слова не захотела, пусть Элька их не расслышала и теперь переспрашивает. Лишь кивнула и умчалась вперед.

Ночной город показался другим, не было в нем вчерашней праздничности. Вроде бы так же горели фонари, исправно сияли рекламные щиты, вывески на магазинах разноцветно искрили — Таисия и букв порой не угадывала.

Небо тоже не радовало. Звезды больше напоминали шляпки гвоздей на черном бархате, отблескивали остро и холодно. Луна же смотрелась не мягко светящейся головкой сыра, а плоским подносом, выщербленным по краям, скучным, неинтересным.

Таисия оглянулась на Эльку и неохотно снизила скорость, ей почему‑то расхотелось терять подругу из виду. Что‑то такое витало в воздухе…

Мимо бесшумно промчался джип, и Таисия вдруг поняла, что и до этого не слышала музыки из пролетающих по дороге машин. Сегодня они оставляли городу только шорох шин, визг тормозов и бензиновые выхлопы.

Огромный промышленный город необъяснимо притих. И окон в домах сегодня светилось меньше, и влюбленные кошки не голосили в кустах, и дворовые собаки молчали, не реагировали на машины и прохожих, словно воды в пасти набрали, что совсем непонятно.

«И соловьев не слышно, — удивленно подумала девушка. — А вчера в это время они так пели…»

Сердце болезненно сжалось. Таисия снова оглянулась на Эльку и немного успокоилась: подруга отставала метров на триста. Таисия отчетливо ее видела, не лицо, конечно, а фигуру.

«Зря я перед уходом не поговорила с бабой Полей, совсем из‑за Эльки про нее забыла…»

Таисия тут же рассердилась на себя: Бекасов терпеть не мог, когда она ссылалась на мнение «умершей старухи».

Наверное, он прав. Она в любой сомнительной ситуации бежит к фотографии, будто ей пять лет и она все еще нуждается в няньке.

«Не ври хоть себе! Как раз против няньки Бекасов не возражал бы. Он никогда не сомневался в том, что она тебе и сейчас нужна, да что там — он и был все эти годы при тебе нянькой… — Таисия горько усмехнулась. — Все дело в том, что баба Поля умерла. И он не верит в ее существование. Для… Феди она — просто место на кладбище. Мраморная плита с фотографией и подписью. А моя вера в нее, считает он, по‑детски глупа и даже опасна. Феде не понять, как тяжело остаться одной. Даже если баба Поля — иллюзия, эта иллюзия меня греет…»

Таисия зажмурилась: она впервые назвала Бекасова Федей, пусть мысленно. И он вдруг стал как‑то… ближе, на мгновение, не больше. Жаль, что он никогда не принимал ее всерьез, так и не понял, что она повзрослела.

«Повзрослела, как же! А фотографии, расставленные повсюду? — оправдывая друга, напомнила себе Таисия. — А детский лепет — мол, няня сказала? И бесконечные ссылки на нее! Хороша взрослость…»

И Таисия тоскливо подумала, что действительно пора взрослеть. Не из‑за Феди, его она уже потеряла — смешно выбирать между ней и Элькой, Элька такая красавица… Просто пора, и точка.

Бекасовское любимое присловье — «и точка». И баба Поля частенько так говорила, просто Федя уже забыл.

Не Федя, не Федя! Федор Федорович. Еще лучше — Бекасов.

Тем более что она сама почти влюблена. Вон даже на свидание бежит. Правда, с Элькиной подачи, но ведь не тащат же ее в сквер связанной, значит, и сама не против.

Забавно — свидание, о котором одна из сторон не имеет представления!

А вдруг…

Таисия неожиданно заволновалась: запросто.

Вячеслав — Слава, именно Слава, Элька велела называть его так! — вполне может надеяться увидеть ее в сквере, вчера же они там встретились? И сегодня могут.

Ничего удивительного: она поздно вечером катается на роликах, Слава с псом гуляет, почему не пересечься?

«Интересно, он сильно разозлился, когда я сунулась на красный свет? Бекасов бы точно шкурку с меня спустил и сказал бы — так и было…»

Никакого Бекасова!

Думать только о Славе и Суслике!

Таисия неуверенно затормозила, она увидела группу парней, стоящих у продовольственного магазина. Все покаянные мысли мгновенно вылетели из головы, она уже не помнила ни о Славе, ни о Суслике, девушке вдруг мучительно захотелось оказаться дома.