Назовите как хотите

Пребывание Эдгара Деларма лордом Эском было недолгим, зато содержательным. Последние деньки у врат рая, так сказать. Он слонялся по Кармели, заказал себе новое облачение, отправил напечатанные приглашения самым уважаемым прихожанам своей церкви, и некоторое время даже носился с идеей лететь в Великобританию первым классом. В те чудесные дни он вырос в собственных глазах — на целых несколько дюймов. И вот в одночасье все его надежды рухнули. Теперь он не только не сможет открыть в Девоншире евангелистскую миссию, искоренив новомодную ересь Тины и ее саму, — более того, теперь ему придется вернуться в Америку и признаться коллегам-проповедникам, что его — его! — надули. Все — суета сует и томление духа, злобно думал бородач. Он вышел из машины и, точно смерч, понесся в бристольский аэропорт — полы пальто хлопают, чемодан в руке качается — ни дать ни взять второй Мэтью Хопкинс. [18]И вот к вышеописанным страданиям прибавились неизбежные неприятности маленьких аэропортов: неподвижная очередь на регистрацию, бесконечные вопросы:

— Вы сами паковали свой багаж?

— Есть ли в вашем багаже что-либо из этого списка?

— Почему на паспортной фотографии вы без бороды?

— Почему пищит рентген-контроль?

— Не затруднит ли вас показать содержимое ваших карманов?

— Не могли бы вы убрать распятие, потому что это на него реагирует рентген-контроль?

Он презрел соблазны дьюти-фри и принялся рыскать по комнате отдыха в поисках места, где ему не придется сидеть плечом к плечу с толпой язычников. Он должен побыть один, решил Деларм.

Но тут…

Под плакатиком, благодарившим пассажиров за отказ от курения, он углядел прильнувшую друг к другу парочку. Волосы у обоих были светлыми: у него — прямые, крашенные прядками и лихо зачесанные на бровь, как у старшеклассника, а у нее — словно хлопья медовой сахарной ваты.

Точно карающий ангел, предстал перед ними Деларм.

— Вы бежали от гнева людского…

Клайв пришел в замешательство. Он быстро взглянул на него, точно вспугнутый кролик. Глория же почти не видела Деларма в отеле и безразлично обозрела его, словно уборщика аэропорта.

Клайв спросил:

— Вы тоже на самолет?

Он всматривался через плечо Деларма, пытаясь разглядеть, есть ли кто с ним.

— Нечестивый бежит, когда никто не гонится за ним. [19]

— Верно, но верно и то — как это говорится? — пусть тот, кто без греха, первый бросит камень?

— Вы перефразируете — «кто из вас без греха, пусть первый бросит в неекамень».

— Эй! — воскликнула Глория. — А я-товам что сделала?

— Кто может найти добродетельную жену…

— Послушайте, — отрезала она. — Если вы — типа свидетеля Иеговы, валите отсюда на хрен.

Деларм побагровел:

— Я представляю церковь истинную…

— Да ну? Нам не нужно карманных Библий, спасибо.

Клайв примиряюще вскинул руку:

— Так мы летим одним рейсом, Деларм?

— Боюсь, что… нет, я надеюсьна это. Поверьте, лордКлайв — если вы действительнолорд, — уж теперь-то я от вас не отстану.

— Вот и хорошо.

— Хорошо?

— Именно, — ответил невозмутимый Клайв. — Потому что, если вы запамятовали, вы должны мне — э-э — сто пять тысяч долларов, так?

— Что?!

— Так он не заплатил? — взвизгнула Глория.

Клайв обернулся к ней (при этих словах Деларм густо покраснел):

— Он переоценил свои возможности. Видишь ли, во время аукциона он назвал сумму, которая впоследствии оказалась для него неподъемной — и я, по доброте душевной, позволил ему повременить с оплатой.

— Я заплатил! — взвыл Деларм.

— Первоначальный взнос, — промурлыкал Клайв. — И кажется, что-то говорили по поводу возвращения в Америку с тем, чтобы просить свою церковь собрать остаток денег?

Глаза Деларма так и вылезли из орбит.

— Я требую возврата моих денег!

— Вряд ли. Условия сделки предполагает полную выплату.

— Мы ничего вам не должны! Вы нас обманули!

Сидевшие поблизости пассажиры разом прекратили разговоры и навострили уши.

— Это я васобманул? — повторил Клайв. — Вы должны сто пять тысяч! Как это я мог вас обмануть?

Глория кивнула:

— И ты за это ответишь, браток, — попомни мои слова.

Клайв сделал вид, что шарит в сумке:

— Где-то тут у меня была ваша расписка — в получении двадцати пяти тысяч первоначального взноса; и там указано, что вам осталось выплатить сто пять тысяч.

Деларм взорвался:

— Думайте, что говорите, лордКлайв! Мы привлечем вас к суду за каждый цент из этих двадцати пяти тысяч — и выиграем дело!

Клайв покачал головой, притворяясь, что слова бородача его позабавили:

— Да ну? Даже с учетом того, что всех документов у вас — одно долговое обязательство на сто пять тысяч? И вообще, кто это — «мы»? Так себя именует только королева английская.

— Моя церковь поглотит вас заживо!

— Вот это по-христиански! — рассмеялась Глория.

— Мы подадим в суд!

— Только после того, как выплатите остаток, — мягко ответил Клайв. — Вы не можете потребовать свои деньги обратно, не заплатив их.

— Я платил!

— У нас есть ваша долговая расписка на сто пять тысяч!