Назовите меня Надеждой

Я заплакала, но никто не увидел моих слез, никто не слышал моих рыданий. Стало так страшно, что хотелось закричать, но от осознания того, что никто не услышит крика, становилось еще страшнее. Казалось, что вот-вот остановится сердце, но ведь я не могу умереть. Ведь я уже мертва.

Я больше не могла смотреть на это. Мне захотелось уйти отсюда, и как только я захотела этого, то тут же ощутила невероятную, неправдоподобную легкость, будто я стала невесомой. Я поняла, что поднимаюсь куда-то вверх, в поток ослепительного, почти белоснежного света. Да, свет был белым. Мне не было страшно. Наоборот, я ощутила радость, почти восторг. Было легко-легко. Я знала, что мне больше не будет больно. Никогда. Я поднималась все выше и выше, но не видела ничего, так как из-за ослепительного света пришлось закрыть глаза. Смерть это вовсе не туннель, это поток света — бесподобного, яркого, теплого. Хотя, наверно, у кого как. Я не знала, куда он несет меня, но я не боялась, полностью доверившись ему.

Интересно, что ждет меня дальше? Как выглядит мир умерших, и встречусь ли я с теми, кого уже нет на земле? Увижу ли я свою бабушку и давнюю знакомую, что умерла, когда нам было по двенадцать лет? Очень хотелось бы ее увидеть! Увижу ли я Бога? Как Он выглядит, и что я скажу Ему, когда увижу? Существует ли рай и существует ли ад? И куда попаду я? Я заволновалась. Мысль о последнем немного встревожила меня.

Поток света рассеялся, растворился, и я обнаружила себя стоящей на полу. Хммм… Я ожидала увидеть какую-нибудь поляну с зеленой травкой и щебечущими птичками. Но, то место, в котором я оказалась, было похоже на зал ожидания в аэропорту или вокзале. И что же это значит? Значит ли это, что я должна ждать? Но ждать чего?

Я неуверенно сделала несколько шагов, и, заметив два черных стула, присела на один из них. Ладно, без паники, Анастасия. Чему быть, того не миновать. В конце концов, хуже уже не будет! Ну, если только я не накосячила за всю свою не очень долгую жизнь настолько, чтобы попасть в… то место, что так встревожило меня. Я стала думать. Я погружалась в собственные воспоминания. Сколько добрых дел я совершила? А сколько плохих? А были ли плохие? Наверно, были. Много раз я проходила мимо нищих, не подав милостыню. Большинство я принимала за спившихся.

Да, это мне непременно учтут.

Зато я часто кормила кошек. Просто я их очень люблю. Любила.

Но ведь я никогда не отказывала в помощи, если кто просил. Или все же бывало, что отказывала?

Вздохнув, я открыла глаза, и стала осматривать это странное место, в котором очутилась. Кроме меня здесь никого не было. Тем не менее, это место нравилось мне. Уж не знаю, почему. Оно казалось мне знакомым, будто я уже бывала здесь раньше. Бред, конечно, но все же, ощущение дежавю не покидало меня.

Ну, конечно! Это же зал ожидания! Зал ожидания аэропорта! Я там была всего один раз, когда мы с Владом летели в Турцию, чтобы провести медовый месяц. Помню, я точно так же сидела на стульчике, и мечтательно представляла себе, что совсем скоро отправлюсь туда, где буду счастлива целых десять дней! Мне тогда было так хорошо и радостно, что просто не описать словами. Предвкушение счастья ничуть не хуже самого момента счастья. Сейчас я ощущала себя почти также, как тогда. Я предвкушала счастье. Жаль, что со мной нет Влада. А может, я для того и оказалась здесь, чтобы дождаться его?

Скорее почувствовала, нежели услышала за своей спиной тихие шаги. Я робко обернулась, и девочка пугливо остановилась. Кто она и почему здесь оказалась? Она была очень хорошенькой — маленькая, лет пяти-шести, со светло-русыми, как у меня, волосами, и пронзительными ярко-зелеными глазами. Как у Влада. Смешно сравнивать незнакомого ребенка с нами. Но она, правда, была похожа на нас. Может быть, она как напоминание о том, что я никогда не хотела детей? Может быть, я должна раскаяться и пожалеть? Но в чем смысл? Я никогда не делала абортов, и даже пыталась забеременеть. Нет, странно это.

— Кто ты? — решила я познакомиться с ней. — Как тебя зовут? — спросила я. Девочка молчала, стеснительно опустив глаза и разглядывая свои туфли. — Мне нравятся твои туфли. Они очень красивые! — попыталась я разговорить ребенка, и, кажется, это получилось. Малышка подняла голову и заулыбалась. Я предложила ей сесть рядом со мной, на что она охотно согласилась.

— А я знаю, как тебя зовут! — поведала она мне, чем, немало удивила.

— Правда? Откуда же тебе известно мое имя?

Девочка не ответила. Она обвела глазами место, в котором мы находились, и неожиданно спросила:

— Почему мы здесь?

— Не знаю! — засмеялась я. — Я надеялась, что, может быть, ты мне скажешь.

Малышка покачала головой.

— Я не могу знать. Только ты можешь.

— Но я даже не знаю, что это за место! — вздохнула я. Девочка удивленно посмотрела на меня, словно я сказала редкую глупость, затем, отвернувшись, пожала плечами и непринужденно ответила:

— Зал ожидания! Только почему он именно такой?