Названная женой

— Слабаки, — пнул Дроун очередного упавшего стража. — Сначала я получу своё! Замерзшие не дышат. А мои воины готовы к смерти.

И потянул Гвенн дальше. Она перебирала то немногое, что имелось для защиты и для нападения. Заставила себя запоминать дорогу и этим отогнала подступавшую панику.

Дальнее левое крыло, где живут особо привилегированные гости. Идти становилось всё труднее и труднее, словно вода вокруг превратилась в густой кисель и помутнела.

Неприметную дверь, которую караулило аж четверо ши-айс, царевна отложила в памяти так, чтобы пройти к ней из покоев Дроуна можно было даже вслепую.

— Как же ты поступишь, если тебе не подчинятся? — остановилась Гвенн.

— Им придётся! — Дроун приоткрыл дверь.

— Ты разрешаешь мне зайти в твои покои?

— Приказываю! — втолкнул Дроун Гвенн. — Подчиниться придётся всем. Как и тебе. И хватит уже слов!

Гвенн чуть было не наткнулась на Лейсун. Замерзшую и ещё более красивую, чем обычно.

— Я буду размораживать понемногу, — Дроун повёл шеей, видимо, ему тоже становилось трудно дышать. — И спрашивать согласия. Так что у меня будут покорные подданные или их не будет вовсе. Им придётся подчиниться. Или умереть, — Дроун ударил по замершей ши-саа чёрным шаром, зажатым в руке. Статуя треснула и рассыпалась на мелкие куски.

— Нет!

Гвенн не помнила, как оказалась на полу.

— Лейсун!

— Эта нахалка посмела мне возражать! Видите ли, единственная, кому она бы отдала корону, так это ты!

— Лейсун — княжна Лотмора! — прорычала Гвенн. — Единственный ребёнок в семье! Ты собираешься начать своё правление с войны?!

— Тем показательнее вышла казнь, — повёл головой Дроун. — Учти, не подчинишься, и тебя ждёт та же участь!

— Если ты так мне не доверяешь, зачем приближаешь к себе?

— Держи друга близко, а врага ещё ближе. Разве не так говорят в твоём народе?

Девизов у волков было много, к примеру: «Сначала убей врага, а потом говори с ним», но царевна не стала произносить его.

«Глупая, какая же глупая девочка», — проносилось в голове у Гвенн. Влюблённая, наивная, верная! И ведь она сама учила её правилам игры, почему же та не послушалась! Осколки были холодны и никак не собирались. А если бы это была Лайхан? Или Нис?

Гвенн порезалась об острый край и подняла голову, еле сдерживая рык в горле.

— Ты смотришь слишком дерзко.

— Тварь. Какая же ты ничтожная тварь, Дроун! Я не отдам тебе ключ, потому что у меня его нет!

Пощёчина оглушила, рот наполнился солёной кровью. Дроун рванул платье на груди Гвенн и зашипел от злости.

Гвенн сильнее сжала в руке осколок, рассекая ладонь, добавляя боли и ярости.

— Ты мне нравишься, Гвенн, но это ничего не меняет. Наоборот! Я мог бы сделать всё к обоюдному удовольствию, но вижу, насилие тебе больше по вкусу. Тут мы с тобой похожи. Ты всё равно всё мне расскажешь, и куда дела камень — в первую очередь. Поклонись!

Гвенн скрутило, пригнуло к полу — и она разрешила это сделать. Пошевелилась, поняла, что может двигаться, и замерла вновь.

— Я всё же буду милосерден и спрошу тебя: кого ты выбираешь, меня или Ниса?

— Я выбираю тебя…

Тяжесть, давящая на спину, ослабла.

— Повтори! Ты помнишь, магия и ложь несовместимы!

— Я выбираю тебя… убить!

Со всей злости, что у неё скопилась, со всей ненависти к этому безумцу Гвенн выставила руку вперёд. С ладони сорвался огонь — и ударил в грудь Дроуна. Отразился от чёрного шара.

— Глупая девчонка! Меня невозможно убить!

Гвенн, сжав зубы, продолжала давить и давить что есть мочи. Не хватало ещё тратить силы на пустую болтовню.

Да, убить не выйдет! Она отдавала себя всю, всю магию, что скопилась за это время, вычерпывала будущий резерв, что делать запрещено — но какое сейчас дело Гвенн до запретов?

Оранжевый огонь, не самый сильный из спектра, но властный, обволакивал фигуру Дроуна, словно верёвка, оплетал руки и ноги, пока тот не оказался полностью облитым пламенем. Сейчас её сила закончится, и что тогда?

Гвенн осенила совершенно безумная идея. Она очень осторожно завернула заклинание само в себя, последней петлей захлёстывая рот несостоявшегося владыки. Огненно-красные сполохи пробегали по телу Дроуна, лишая подвижности и силы. Злые глаза следили за Гвенн, а зрачки всё так же были сжаты в точку.

Гвенн очень хотелось похлопать его по щекам и высказать что-нибудь вроде: «Постой в углу, плохой мальчик», но она подавила семейную тягу к эффектным представлениям. Ещё сорвется и всё же попробует его уничтожить.

Царевна сорвала со стены гобелен и накрыла останки Лейсун, похожие на обломки снежного волка, что она лепила во дворе Чёрного замка. Подтолкнула под ткань осколок синего рога, испещрённый изысканной татуировкой, и еле сдержала рыдание. Обернула магию огня другой стороной и заморозила всё, что находилось под гобеленом. Сосредоточилась, медленно и неглубоко дыша, вернула так и норовившее убежать сознание.

Почему злость и ненависть всегда сильнее любви? Вышло бы у неё побороть Дроуна и его чёрный камень, если бы не смерть Лейсун?

Гвенн поднялась, растрепала прическу, расстегнула пуговицы верхнего платья, нацепила улыбку на лицо и вышла наружу, прихлопнув дверь остатками магии.