Верочка:
Соня хмурая. Я её ночью грудью боевой отпаивала, но она всю будущую жизнь будет стужиться.Феклуша
: Хорошо быть женщиной.Буревестница Роза:
Верно топчешься!Набугойка:
Хорошо не быть, особенно женщиной.Тульская Мойва:
Истину царапаешь, милость ты моя!Феклуша
Буревестница Роза:
Да подожди ты, у меня Женпендоздрастье рожается.Шальная:
Красивые у вас работы в сирени, девоньки, да я на них не словилась.Верочка:
Чего же ты хочешь, ловилка?Шальная:
Суп изготовить жене, да уснуть тёплой.Сонечка:
Еду, как и жизнь, мы забираем себе.Шальная:
Да я и не жалюсь, красавица. Своё я уже возымела. Пусть я прахом буду, но не приму другой жизни.Набугойка:
Нет, ты не гениальна. Ты только думаешь. Возможно, у тебя талант есть и можешь из себя выдавить. Но ты только среднее, ты только международное положение показываешь. У тебя нет ничего выдающегося. А мучка твоя от того, что ты не хочешь принимать среднюю степень. Смирись со своей средней частью и упокойся.Верочка:
Душу свою мёртвую вывела наружу
Свет огней людских смазал ей бока.
Сонечка:
Хватит людиться, перестаньте кланяться.Тульская:
Я Розе давно говорила на счёт своей судьбы. Мы вырежем ещё двести, но женщины закостенелись и это щепотка. Мы должны убить ещё миллионы женских вымыслов.Феклуша:
Я думаю, и я не могу не думать. В этом мой женский огонь.Буревестница:
Всё верно. Мы убили многих девиц. Мы порезали множество девочек. Но нам необходимо решиться для похода в последние страны Стариц.Верочка:
Я слышала, что существует какой-то дом, где Старицы хранят свою великую наследницу и тайну.Сонечка:
Нам нужно найти этот дом и выжечь его. Так мы откроем себе новое время.Верочка:
Не зная, что делать и куда идти
Мы можем отправиться восвояси.
Но если уверены и сможем прийти
То будем убийственны и с кровью в мясе.
Сонечка:
Воинственной волей сжигая путь
Мы заберемся торжественно.
Феклуша:
Найдём себе дом и закинемся мокро
Отдавшись таинственной вере ночной.
Верочка:
Ночь лишь питает мою кровь без богини.
Я состою из пространств негодяев.
Сонечка:
Нет никаких мужских слов в наших листьях
Прости прими, что мы умираем.
Набугойка
II