Называй меня Мэри

Два следующих дня ослабили интерес к происшествию. Скоропостижная смерть полицейского с плохой репутацией постепенно переставала интересовать людей, а следовательно, журналисты также охладели к ней. В четверг фамилия Свистуна исчезла даже из подвижных новостных лент. Кобзарь всегда подозревал, что убить и не попасться легко, особенно если знаешь привычки и обычаи тех, кто будет искать. И все равно еще немного удивлялся себе: думал, совесть будет грызть сильнее.

Вместо того он совсем не чувствовал себя убийцей. Олег вообще ничего не чувствовал. До войны удалось раскрыть несколько заказных убийств. Когда он допрашивал преступников, видел общее между людьми, которые наверняка не были знакомы друг с другом.

Равнодушие.

Ни один не был профессионалом. Просто в жизни каждого однажды наступал момент, когда стирались все границы. Им предлагали деньги, которые по определению не могли решить проблемы каждого из них до конца жизни. Попался случай, когда бизнесмен средней руки заказал смерть своей беременной любовницы в обмен на услугу – подключил связи, чтобы закрыть возбужденное против исполнителя дело за хранение наркотиков. Вспоминая все это в последнее время наедине с бутылкой и включенным телевизором, Кобзарь чаще приходил к парадоксальному выводу: за неполный год, проведенный на фронте, он не видел столько грязи, предательств, подлости и просто человеческих пороков, чем в жизни, которая ошибочно считалась мирной. И война, как оказалось, была лишь вопросом времени.

Не хотелось ставить себя в один ряд с типичными наемными убийцами.

Са-мо-о-бо-ро-на, чистейшая.

Однако сравнение все равно напрашивалось. Олег ничего не мог с этим поделать, так что решил принять ситуацию такой, какой он сам ее сделал. Не загонять себя, тем более плюнуть на рефлексию. Лучше всего – отвлечься и погрузиться в работу. Кобзарь и без того не морочил себе голову ничем другим, кроме заказов. И кататься с пассажирами, равнодушным ко всем и каждому, по накрытому утренним смогом и, в зависимости от времени года, липкой дневной жарой, моросью или неуютным дождем Киеву, все равно родному и знакомому, словно тело женщины, с которой живешь много лет.

Нет, нужно что-то другое. Знакомое, но не такое уж привычное.

Оглядываясь назад, Олег смог объяснить себе, почему легко и быстро поддался буфетчице Зое и подсел к той девушке.

13

Такси вызвали на девять тридцать вечера.

Не через диспетчера. За час до того позвонил какой-то человек, сказал, что Олег когда-то подвозил его в аэропорт, дал на прощание визитку, просил в случае чего звонить напрямую, дешевле выйдет. Теперь вот снова нужно в Борисполь. Если машина свободна, просил ждать возле «Фильтра» в половине десятого.

Кобзаря звонок совсем не удивил. Он часто раздавал визитки, даже не запоминая лиц, не говоря уже об именах. Хотя клиент назвал себя, да разве мало Сергеев. Скажем, Аристарха или Евлампия он вряд ли забыл бы. Да и в аэропорт возил людей как минимум раз в неделю. Не ломая голову, Олег согласился, быстро разгреб ближайшие дела и уже в двадцать один двадцать ожидал на назначенном месте. На всякий случай решил набрать пассажира – вдруг тот тоже пришел раньше, стоит где-то неподалеку, нервничает. Но номер сперва не отвечал. А с третьим звонком механический женский голос оповестил, что абонент находится за пределами зоны доступа.

Такое тоже случалось не раз и не два.

Честно докурив до назначенного времени, Кобзарь снова повторил попытку вызвать клиента. Услышал ту же самую бездушную запись, сплюнул, беззлобно выругался. Что-то могло поменяться, даже сорваться. Только в таких случаях приличные люди ставят в известность. Теперь он будет сидеть без дела, даром крутился.

Приняв все с философским спокойствием бывалого в переделках, Олег быстро нашел позитив: можно немного перевести дыхание, поточить лясы с приятелями, теми, кто как раз крутился возле «Фильтра», выпить очередной за рабочий день кофе. Спешить некуда, до глухой ночи и традиционной борьбы с бессонницей в четырех стенах далеко.

Он открыл двери, и в этот момент от входа в кафе отделилась тень, шагнула через лужу к машине.

Девушка.

– Едем? – спросил машинально.

– Курим.

Голос грудной, хрипловатый, из темноты блеснули большие круглые глаза.

– То есть?

– Сигарета.

– И что с того?

– Угостите.

Кобзарь смерил взглядом худенькую девичью фигурку сначала снизу вверх, потом обратно.

– А что, если у меня нет?

– Есть. Я видела. Вы сидели и курили.

– Ты гляди…

Крыть было нечем. Он достал пачку, протянул незнакомке. Она взяла сигарету двумя пальцами, взглянула вопросительно. Поняв, чего еще хочет, Олег щелкнул зажигалкой. Девушка затянулась с привычкой опытного курильщика, еще и жадно, будто терпела без дозы никотина как минимум сутки и уши скрутились в трубочку. Пустила в сторону струю дыма, кивнула, что должно было означать благодарность. Шагнула через лужу назад.

– Туда нельзя с куревом, – заметил Кобзарь.

– Меня уже выгнали, – откликнулась девушка. – Думала там, с кофе. Последнюю выкурила.

– Ждешь кого-то?

– Еще не знаю.

– Ха. Я тоже.

– Что – тоже?