Называй меня Мэри

«Беркутов» сделали крайними все. Они три зимних месяца выполняли приказ, охраняя общественный порядок от тех, кто его нарушал. Все просто, как апельсин. Бойцы имели право применять оружие, как стражи порядка во всем мире. Но почему-то во Франции полиция разгоняет обнаглевших нарушителей струями из водометов, и это является нормой, которая не вызывает сомнений в законности. А действия «Беркута» в Киеве осуждают в той же самой Франции, да и не только там. Однако пусть, нарушителям никогда не нравится примененная против них сила. Бойцы не понимали, почему за них не заступились те, кого они яростно защищали и чьи приказы выполняли. До сих пор не ясно, кто приказал им свернуться в то мокрое февральское утро, когда на разбитых баррикадах осталось от силы полтысячи плохо вооруженных, пусть и ярых, но угнетенных поражениями двух предыдущих суток грязных майдаунов.

За это их расформировали, оставили без работы, даже не компенсировали моральный ущерб.

Бойцы чувствовали себя преданными, никому не нужными, так что радостно шли туда, где за их навыки породистых сторожевых псов хорошо платили.

Вот вам и «Ястреб».

Даже не нужно было делать лишних движений, чтобы узнать: «ястребы» несут караул возле офиса «Ольвии» по распоряжению Нагорного. А тот, в свою очередь, подчинен вместе с фирмой группе «ОПФ». Еще немного усилий — и Вера Холод установила то, что никогда не скрывалось, всегда лежало на поверхности, было на триста процентов легальным: «Ястреб» — структурное подразделение этой группы.

Нагорный создал ее.

Миллионер Верига финансировал.

Никакого криминала. Не подкопаешься, даже если захочешь.

Но Вера ощущала что-то, чему не имела объяснения.

Связь филантропа Вериги с бывшими силовиками, которые калечили и убивали людей не только на Майдане и даже не всегда по приказу сверху, сомнительна с моральной точки зрения. Но мораль — последнее, о чем беспокоятся при подобных обстоятельствах. Так что Вера решила, по примеру Скарлетт О’Хары, подумать об этом завтра. Вместо этого заставила сотрудников «Ольвии» ответить на вопросы и узнала то, на что и надеялась: четвертая жертва также числилась в базе благотворительного фонда.

Приходила перед Новым годом.

Инна Жарова, город Горловка, двадцать четыре года.

Тут даже не понадобилось снова стучаться к знакомому в Донецк. Девушка оставила два контактных телефона. Один не отвечал, зато другой откликнулся. С Верой злым голосом поговорил молодой человек, который вместе с Инной выехал сначала в Харьков, потом в Днепр и наконец в Киев. Жили вместе до недавнего времени, как вдруг рассорились до криков и истерики. Инна ушла от него два месяца назад. Конечно, обиженный и брошенный нигде бывшую не искал. Откуда Инна могла узнать про «Ольвию», почему именно по этому пути решила пойти, он тоже не имел понятия.

Через две недели изуродованное тело нашли в квартире бывшего оперативника. Который в прошлом еще и был подчиненным Тимура Нагорного. Но исчез с места происшествия, что можно понять. Не сидеть же возле трупа.

Но Вера еще не имела ответа на два вопроса.

Первый: есть ли новая жертва в базе «Ольвии»?

Второй, значительно более интересный: как полиция узнала об этом убийстве?

6

БЕГИ.

Больше он ни о чем не думал, других вариантов не видел. Натянул, что первым взял, будто на автопилоте засунул в карман куртки паспорт. Внутри, как в кошельке, лежали четыре тысячи налички. Еще примерно столько же на карточке — все богатство. Уже на выходе Олег замер, развернулся, схватил ноутбук.

Двери потянул, закрывая автоматически.

Уже в машине, положив компьютер рядом и запустив мотор, Кобзарь посмотрел сквозь лобовое стекло и сначала подумал, потом сказал громко:

— Ну, и куда?

В голове еще шумело, мир качался перед глазами, и Олег вдруг решил: гори оно все огнем, ни в чем же не виноват, вернусь и дождусь… Мгновенно возник новый вопрос: кого? Кто приедет и, что важнее, по чьему вызову? Незнакомец, который сбросил сообщение и велел бежать, наверняка знает о женском трупе в его квартире. Значит, также знает: Кобзарь ни при чем, но загребут того, кто сидит возле мертвого тела. Сам сделал бы это прежде всего, если бы служил сейчас в угрозыске. Но и когда работал, не видел более идеальной ситуации, чем задержание человека на месте совершения преступления.

Виноват, не виноват — следствие разберется, суд решит.

А в тюрьму не хотелось. Потому что у следствия не будет других версий и других кандидатов. Так было, так есть и еще долго будет.

Но ведь они с Мэри были только вдвоем!

Теперь, видишь, есть третий.

Который точно знает больше, чем Кобзарь и все вместе взятые, кто бы ни выехал сюда.

Повернув ключ, он нажал педаль газа. Тронулся не спеша, не стартуя, не привлекая внимания. Как мог спокойно, уверенно откатился от своего парадного, затем вырулил со двора. Развернувшись на знакомом пятачке между домами, поехал за угол соседнего. Там тормознул, похлопал руками по рулю, кусая губы и снова глядя перед собой.

Вышел, легонько хлопнув дверью.