Называй меня Мэри

Вышел, плотно прикрыв двери.

19

Неспокойно день прошел.

Вера провела его в кабинете, сбрасывала звонки с незнакомых номеров или те, которые считала не важными. Отвечала только тогда, когда видела в этом необходимость. Даже обедать не ходила, удовольствовавшись растворимым кофе, печеньем и двумя яблоками.

Вера не могла понять, каким боком к делу, которое она вела и которое получило новый эпизод, прилепить бывшего оперативника «убойного» отдела Олега Кобзаря. Сложилось стойкое впечатление, что человек постоянно путается под ногами — и в то же время его будто нарочно затягивают в паутину этой странной истории.

Холод не принадлежала к любителям чертить разные схемы на бумажках, соединяя квадратики, прямоугольники и круги стрелками. В таких случаях коллеги радуются, когда линии скрещиваются, пересекаются. Вера же подходила к делу проще. По крайней мере, считала так сама. И по состоянию на два часа пополудни у нее будто бы все складывалось.

В базу благотворительного фонда «Ольвия» попадают не только молодые девушки-беженки в поисках работы. Но только их фотографировал Андрей Верига, сын главного и единственного мецената. Роясь в сети, Вера нашла сведения о нем. Немного работы в рекламе, участие в выставках и совместных проектах. Сейчас — персональная выставка в галерее «Blowup». А Верига-старший — вообще известный филантроп, как оказалось. Вот, совсем недавно пожертвовал что-то на армию.

Все бы ничего.

Если бы Вере, наделенной прагматичным умом, не бросилось в глаза одно не очевидное для многих обстоятельство: каждая из убитых девушек позировала Вериге-младшему.

Строить теорию на этом мешал еще один, теперь уже очевидный факт: девушки, которую убили в квартире Кобзаря, не было в базе «Ольвии». Она никогда не обращалась туда за помощью. Личность ее до сих пор не установили, что существенно напрягало и беспокоило Веру. Она не любила иметь дело с неопознанными трупами. Отсутствие информации о жертве тормозит расследование, замедляет его ход.

Тут в истории в первый раз — но не в последний — выплывает все тот же Олег Кобзарь.

Холод могла связать охранную фирму «Ястреб» с Веригой и «Ольвией». Бывшие «беркуты», управляемые Тимуром Нагорным, экс-милиционером с сомнительной репутацией, по сути, выглядели карманным войском миллионера, не иначе. Банкир зачем-то содержит бойцов, большинство из которых только чудом проскочили мимо уголовного дела. На каждого при желании можно и теперь, после двух лет, повесить участие в массовых убийствах. И в глубине души Вера была убеждена: обвинения не будут звучать голословно и безосновательно. Так что щедрость человека, который окружил себя бывшими «беркутами», а безопасность доверил такому, как Нагорный, стояла у нее под очень большим сомнением.

Практика прикрываться патриотическими лозунгами и благотворительностью отнюдь не нова.

Как говорит в подобных случаях один ее знакомый моряк, плавали — знаем.

Холод и раньше была готова тянуть за найденную ниточку, распутывая клубок: девушки-беженки — «Ольвия» — «Ястреб» — Верига. Но как понять появление в этой истории Кобзаря? Он подозреваемый, по всем формальным признакам. Нужно его найти и допросить. А он каким-то чудом оказывается в эпицентре перестрелки возле Политеха, неподалеку от одного из центральных проспектов. Кто в него палил — не ясно. Зато полицейские в своих рапортах написали, как под копирку: получили сообщение, что разыскиваемый гражданин Кобзарь находится сейчас в таком-то месте. Отследить информатора не вышло: звонок сделали с телефона-автомата аж на площади Космонавтов, далековато от места происшествия.

Фокус в том, что вчера рано утром с того самого места неизвестный вызвал полицию, сообщив об убийстве на квартире Кобзаря.

Голова гудела. Вера нутром чувствовала, что без Кобзаря тут не разобраться. И в то же время понимала: к четырем предыдущим убийствам он отношения не имеет. Переключиться на его персону означало сейчас повести расследование в совсем другую сторону. Не факт, что такие шаги полезны.

Глубоко после обеда эксперт Ярило своим звонком окончательно выбил почву у нее из-под ног. Хотя позвонил очень счастливый. Убежденный, что его выводы дадут госпоже Холод правильную точку опоры.

— Вера Павловна, извините, может, слишком долго, — говорил он в трубку нарочито вежливо, хотя все знали — в жизни криминалист так не изъясняется. — Понимаю ваше нетерпение, только ведь у меня очередь, как в мавзолей…

— В мавзолеях нет очередей.

— Извините, это поговорка такая.

— Да знаю эту поговорку. Можете ближе к делу?

— Да куда уж ближе, Вера Павловна! Я запросил заключения коллег по тем четырем девушкам. Я же не везде работал, меня сейчас привлекли. Сами знаете, как там сложилось.

— А еще короче?

— Я коллегам доверяю. Себе тоже. Они не ошиблись, я тоже не слепой.

— Господин Ярило, в вашей компетентности сомнений нет.

— Вы сами это сказали. — Голос его звучал самодовольно, эксперт любил лесть и даже подлизывания. — Расхождения есть, Вера Павловна. Тех четырех и ту, на квартире Лилика…

— Кого?