Называйте меня пророком

Енисеев задавал вице-спикеру свои вопросы и записывал на диктофон ответы, а роковое блюдо не выходило у него из головы. Оно, казалось, обессмысливало всё, что говорил его собеседник. Под конец Енисеев всё же не выдержал:

— Позвольте задать личный вопрос, что называется, не для протокола?

— Пожалуйста, — благосклонно кивнул политик.

— Вы и вправду верите, что ваша партия сможет пройти семипроцентный барьер?

На лице заместителя председателя Думы мелькнуло выражение, какое бывает у человека, застигнутого врасплох в не самый подходящий момент. Но оно омрачилось, если Енисееву это не показалось, лишь на долю секунды. Вице-спикер снисходительно улыбнулся, обнаружив вдруг странное сходство с котом.

— Я в политике не первый год. Неужели вы думаете, что я это всё затеял бы, если бы твердо не верил в победу?

Енисееву полагалось из вежливости согласиться с ним и распрощаться, но он издевательски четким голосом сказал:

— Вы побеждали на выборах, когда на вас надевали наручники и запихивали в «воронок». А теперь хотите их выиграть из кабинета. Вы рассчитываете на своих помощников, которые тоже сидят в кабинетах. Но реальная партия, особенно новая, — это сообщество чокнутых на какой-нибудь идее людей, а не кабинетных бюрократов. Лично я вашей программе сочувствую, но помяните мое слово: ваша партия не получит и одного процента. Однако сами вы по одномандатному округу в Думу пройдете.

Откуда, как возник этот «один процент»? Задав свой вопрос о семипроцентном барьере, Енисеев в этих пределах шансы партии вице-премьера и оценивал, и вдруг… Улыбка с лица политика исчезла.

— Посмотрим, — сухо сказал он и кивнул, не подавая руки.

Перед уходом из Думы Енисеев зашел в секретариат вице-спикера позвонить по телефону. Когда он повесил трубку, в дверях вдруг появился сам заместитель председателя со здоровенным букетом роз в руках.

— Уезжаю в театр, — бросил он помощникам. — Надо поздравить юбиляра. — На Енисееве взгляд его задержался лишь на мгновение, как на постороннем предмете, и скользнул дальше.

Блюдо с логотипом поместилось в сканер. Но Енисеев так и не вернул его в секретариат, потому что на первой же редакционной пьянке блюдо использовали по прямому назначению — то есть для колбасы и сала. А помощники вице-спикера о нем не напоминали: видимо, больше логотип партии никому не потребовался.

На парламентских выборах партия заместителя председателя Думы получила 0,9 процента голосов — точно по прогнозу Енисеева. Сам политик, опять же по прогнозу, прошел в Думу, но заместителем председателя, конечно, уже не стал.

С бывшим вице-спикером Енисеев повстречался снова где-то через год, на открытии Московского кинофестиваля. Они столкнулись в проходе. В руках у политика был букет роз. Он явно опять намеревался поздравлять кого-то. Енисеев поздоровался с ним. В глазах отставного вице-председателя он прочитал желание не узнать интервьюера-пророка. Но он справился с секундной слабостью и, нейтрально улыбнувшись, подал Енисееву руку. У того чесался язык напомнить о том, кто же на самом деле оказался прав, но он не сделал этого. Поданная политиком рука и была косвенным признанием правоты Енисеева.

4

А еще Енисеев предсказал политическое будущее Владимира Путина и Юлии Тимошенко.

В ту пору, когда Путин был назначен Ельциным премьер-министром вместо нерешительного Степашина, не сумевшего организовать отпор отрядам Басаева, вторгшимся в Дагестан, Енисеев читал книгу Светония «Жизнь двенадцати цезарей». В ней была фотография бюста Юлия Цезаря из Британского музея. Глядя на нее, Енисеев вдруг поймал себя на мысли, что видит лицо Путина, только постаревшего лет на пять.

Надо сказать, что тогда, несмотря на высокое назначение, преемником Ельцина Путина никто не видел. Енисеев убедился в этом, полистав интернет. Егор Гайдар в августе девяносто девятого говорил о возможном президентстве Путина: «Пока это трудно себе представить». Соратник Гайдара Сергей Юшенков: «Нет, ведь слова президента о преемнике можно понимать как стремление политически уничтожить Путина». Георгий Сатаров, бывший помощник Ельцина: «Назначение Путина преемником сыграет на руку остальным кандидатам, прежде всего Примакову». Олег Морозов, лужковско-примаковское «Отечество — вся Россия»: «Нет, и думаю, что и сам Владимир Владимирович этого не видит. Но он вынужден принять правила игры». Алексей Митрофанов, тогдашний сподвижник Жириновского: «С какой стати?» Екатерина Лахова, движение «Женщины России»: «Путин практически неизбираем». Игорь Бунин, политолог: «Такая любезность Ельцина может испортить карьеру любому политику».

Этот согласный хор отрицания настораживал сам по себе, ибо безволие предшественников на посту премьера выгодно подчеркивало волевые поступки Путина, от которых народ уже отвык (решительное наступление в Дагестане, обещание «замочить» басаевцев хоть в сортире). Кроме того, глядя на портреты Путина и Цезаря, Енисеев всё больше находил сходство неслучайным, хотя Путину раньше никогда не симпатизировал как соратнику презираемого им Собчака.