- Данил, дай ты Анастасии хоть секунду с мороза придти в себя ! Подожди чуть-чуть !
Теперь уже и в зал стали проникать аппетитные запахи - это Олеся с Алексом делали на ужин домашние пельмени. Приятное тепло и истома окутали Настю, все еще витающую в облаках. " Как здесь хорошо ! " - подумалось ей в который раз.
- Данил, ты , кажется, меня о чем-то спрашивал ? Видишь, какая я сегодня рассеянная !
- Да уж, Насть ! Это что же на тебя так морозище подействовал что ли ? Ты какая-то другая сегодня... Как сомнамбула... Я с тобой вот уже минут пять, как пытаюсь контакт наладить, а ты на связь не выходишь. Нет ! Ты , пожалуй, не как сомнамбула, - продолжал Данил, хитро щурясь, корча рожицу и силясь развеселить Волковскую , - ты , как инопланетянка, прямо. Русского языка, по-крайней мере, не вразумеешь. Что ж, придется переходить на немецкий, да ? Also ? Frau Lehrerin ! Wie geht"s?
- Ой, Данил-Данил ! Danke , es geht mir sehr gut! Слушай, а может у тебя провидческий дар ? Ты ведь в самую точку попал. Я и правда, если не инопланетянка, то без пяти минут, иностранка. Как тебе головоломка? Сумеешь разгадать?
И тут, в дверях показались Олеся и ее муж. Услышав странный разговор и не понимая, о чем идет речь, они так и застыли возле Волковской, изумленно переглядываясь друг на друга. Данила же совершенно запутанный и обескураженный ее ответом, медленно почесал затылок и уже хотел было высказать одно из своих предположений-объяснений только что услышанному ребусу, но его опередила Олеся, спросив напрямик :
- Анастасия, это что за абракадабра такая? Что-то мы не разгадаем никак секрета твоего великого!
- Да, Насть! - вмешался Алекс, - ты сегодня прямо девушка-загадка какая-то!
- Значит, не догадываетесь, о чем идет речь? - теперь уже Настя лукаво улыбнулась и, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила на одном дыхании:
- А вот замуж я собираюсь, дорогие мои. Да не просто замуж, а уезжаю ровно через неделю во Францию!
- Во Францию??? - не сговариваясь, в один голос воскликнули Олеся с Алексом.
- Во Францию, во Францию, а точнее, " до городу Марселю", что у самого Средиземного моря! - довольная произведенным на друзей эффектом, подтвердила Анастасия.
Но оказалось, что радостная весть, вовсе и не была уж такой радостной для семьи Голубевых. Олеся после услышанного как-то вдруг неожиданно "потухла", лишь подобие улыбки все еще мерцало на ее очаровательном лице. Она бесшумно осела на рядом стоящий диван и совершенно сбитая с толку, нервно перебирая края фартука, который так и не успела снять, выйдя из кухни, принялась чинить Волковской настоящий допрос, забрасывая ее многочисленными вопросами.
- Постой, Настя, я или совсем ничего не понимаю в этой жизни или здесь что-то не так. Откуда вообще взялась эта Франция? Нет, я, конечно... Мы, конечно, - Алекс также растерянно гладящий на Волковскую, поддержал жену, кивая в знак согласия, - так вот, мы, конечно, очень за тебя рады... - Тон, которым Олеся произнесла эту сбивчивую фразу, пожалуй, более подходил к ситуации, носящий драматический характер. Однозначно, радости как таковой, Настя там не уловила. Но , возможно, ей лишь так показалось...
- Подожди, Насть, а как же мы? - вдруг вырвалось у хранившего до сих пор молчания Данилы, наблюдавшего всю сцену с раскрытым от удивления ртом.
Волковская с легкой грустью посмотрела на своего ученика, о существовании которого, на мгновение забыла. Данила был явно разочарован и не скрывал обиду на неизвестного ему француза, вот таким вероломным образом лишающего его любимой учительницы.
- Да, Насть, а Данила как же? Что теперь с немецким его будем делать? Он ведь дни считает на календаре - так ждет твоих уроков! Как же так? Значит, ты нас бросаешь? Кто же этот господин, разреши поинтересоваться? Откуда он взялся? Ты его давно знаешь? ... - в Олесиных вопросах проскакивала горечь и упрек.
- Олеся, дай ты хоть Анастасии возможность слово сказать - прервал Алекс жену и, повернувшись к Волковской, рассудительно предложил:
- Ты нам расскажи, Настенька, все по-порядку, а то неразбериха полная воцарилась. Мы же тебя внимательно послушаем, а то видишь, какую ты сумятицу своим сообщением внесла, прямо, перефразируя известное выражение, можно сказать, что " все смешалось в доме Голубевых..."
Анастасия согласно закивала головой, отпив глоток согревающего и душистого чая с малиной, который ей тем временем механически подала Олеся, и начала рассказывать невероятную историю знакомства с Бертраном. Лица внимательно слушавших ее друзей претерпевали в ходе повествования заметную метаморфозу. Море эмоций и масса красноречивых взглядов... Здесь было все: изумление, растерянность, ревность, упрек, непонимание, тревога, обида и удивление... В какой-то краткий миг Насте даже почудилось, что на Олесином лице читается явное разочарование. Но Волковской не хотелось думать о том, что Олеся ей завидует, и Настя поспешила поскорее избавиться от подобного подозрения. Однако, неприятный осадок на душе остался.
- Настя! А ты... не боишься? - вдруг выпалила Олеся.