Читаем [НЕ] Ангел полностью

[НЕ] Ангел

В этом сборнике я собрала мужскую лирику, написанную мной с момента, когда я вообще начала её писать (я не помню этой даты) до мая 2021 года. Тут и мужская любовная лирика, и просто стихи о жизни – о взлётах, о падениях, о воле к победе. Так, мне кажется, я написала бы, если бы была мужчиной. Как у меня это получилось – судить вам.

p_i_r_a_n_y_a

Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия18+

Экзамен жизни сдал я на "отлично"

Экзамен жизни сдал я на "отлично":

всего добился, многого достиг,

но к многолюдным улицам столичным

за столько лет всё так и не привык.

В людском потоке наравне со всеми

куда-то торопясь, бегу опять,

и не спасают даже воскресенья:

здесь просто невозможно не бежать.


А далеко на севере России

встаёт к станку под заводской гудок

такой родной, уютный и красивый,

спокойный мой рабочий городок.

Там некуда бежать – всё очень близко,

народ суровей с виду, но добрей,

и выцветшее небо низко-низко

лежит на кронах старых тополей.


Я не слабак, но вам открою карты:

бывает трудно, как тут ни крепись,

и я во сне беру билет плацкартный,

чтоб ехать к маме с папой в Новодвинск.

Под разговоры долгие в плацкарте

я будто снова еду в Новодвинск…


Уехал в мегаполис за успехом –

там больше шансов, что уж говорить,

но снится мне ночами: я приехал –

в Двинские волны руки опустить.

И солнце мне лучи кладёт на плечи –

не обжигая, а благословя,

чтоб мне потом везде шагалось легче,

мне дарит силы родина моя.


И вот однажды, кажется, в субботу –

не нужен повод, просто выходной –

мой Новодвинск, я первым самолётом

лечу к тебе… Мне хочется – домой…

И я не раз к тебе ещё приеду,

ты не стесняйся сниться мне – зови;

мы будем вместе праздновать победы,

и признаваться в дружбе и любви.


Я не слабак, но вам открою карты:

бывает трудно, как тут ни крепись,

и я во сне беру билет плацкартный,

чтоб ехать к маме с папой в Новодвинск.

Под разговоры долгие в плацкарте

я будто снова еду в Новодвинск…

Все поднимают за тебя бокал

Все поднимают за тебя бокал

и дружно поздравляют с днём рожденья,

желая, чтоб всё то, что ты искал –

сбылось!


[А не болело наважденьем

несбыточным, а времени чуть-чуть

осталось: продуктивных лет так двадцать,

и, наконец-то, хочется вздохнуть,

и, наконец-то, жизнью – наслаждаться.

Все эти годы лез куда-то вверх –

карабкаясь к успеху, рвал и жилы,

и сердце, и надежды, но успех –

за горизонтом так же, и – не жил, и –

по факту – не познал, что значит – жизнь

с любимой очень женщиной – той самой!]


Лишь по спине похлопает – "Держись!" –

всё понимая, друг надёжный самый…

И близкие – ни денег, ни побед

давно уж не желают, понимая:

всё есть давно, вот только счастья – нет,

и лишь любви большой-большой желают.


И грустный праздник стал ещё грустней,

когда себя обманывать не надо:

все эти годы – думаешь о ней

в своей вип-зоне филиала ада.

Ангелом, всегда я был твоим ангелом

Ангелом, всегда я был твоим ангелом –

день и ночь служил тебе, словно пёс,

а когда ты вдруг срывалась и падала,

каждый раз, когда с вершин своих падала –

я ловил и на руках тебя нёс.

На руках тебя, любимую, нёс…


Ангелом, я был твоим личным ангелом,

но не спас тебя однажды, прости:

я любил, но чем страшнее ты падала,

чем сильней и чем больнее ты падала,

тем тебя я мог подольше нести.

На руках тебя по жизни нести…


Ангелом твоим считался – хранителем,

чтоб всегда стоять за правым плечом,

но хотел в твоих глазах победителем

быть всегда, лишь только сам победителем,

но не стал… А стал твоим палачом…

Ангел твой тебе же стал – палачом.


Ангелом, я был твоим личным ангелом,

но не спас тебя однажды, прости:

я любил, но чем страшнее ты падала,

чем сильней и чем больнее ты падала,

тем тебя я мог подольше нести.

На руках тебя по жизни нести…

Не выходи из комнаты

Не выходи из комнаты –

китайский вирус

страшный, почти инкогнито

разит на вынос.


Сколько ни учит прошлое –

никто не верит.

Нас ничего хорошего

не ждёт за дверью.


Если чихнёшь на улице,

повяжут сразу,

не выходи, будь умницей –

игнорь заразу.


Не выходи, пожалуйста –

там вирус страшный.

Злись, негодуй и жалуйся –

ему не важно.


Шторы – смотри – задёрнуты,

ложись поближе.

Только, прошу, из комнаты

не выходи же.

Стирал из памяти номера

Стирал из памяти номера –

счищал из самых последних сил,

от пустоты этой – умирал,

и по ночам то скулил, то выл…

Жена привычно толкнула в бок:

"Опять кошмар? Ничего, я здесь…"

Ты б никогда ей сказать не смог –

она тот самый кошмар и есть.


Женился – будто такой пустяк:

так долго вместе – пора и в ЗАГС.

Другая женщина просто так

с двумя брильянтами синих глаз

пленила сердце, покой украв –

равна и норовом, и умом,

и может был ты не так уж прав,

когда не с ней начал строить дом.


Тогда семью сохранить решил,

мол, увлеченье – перешагну…

И забывал из последних сил

все двадцать лет – лишь её одну.

Стирал из памяти номера,

прикосновения – как тату

сдирал, выбеливал… Умирал,

взывал о помощи в пустоту…

А она была крепка, как весенний наст

А она была

крепка, как весенний наст –

по нему медведь

– и тот мог ходить пешком,

та, которая

не-бросит-и-не-предаст,

и коня из дома

выведет босиком.


Да гори б он

синим пламенем – этот дом,

только жалко очень

котика и коня,

она всех спасёт, конечно,

но дело в том,

что не видно в этом доме

в дыму – меня.


А и я сегодня

шёл по ней, как всегда,

думал – по колено

максимум глубины,

а шагнул – по пояс,

и не достать до дна,

и виню – её

(не вижу своей вины).


Так, не зная броду,

ломимся напролом –

по сугробам, лужам, омутам

("Не нырять!"),

Перейти на страницу:

Похожие книги

Полное собрание стихотворений и поэм. Том II
Полное собрание стихотворений и поэм. Том II

Эдуард Вениаминович Лимонов известен как прозаик, социальный философ, политик. Но начинал Лимонов как поэт. Именно так он представлял себя в самом знаменитом своём романе «Это я, Эдичка»: «Я — русский поэт».О поэзии Лимонова оставили самые высокие отзывы такие специалисты, как Александр Жолковский и Иосиф Бродский. Поэтический голос Лимонова уникален, а вклад в историю национальной и мировой словесности ещё будет осмысливаться.Вернувшийся к сочинению стихов в последние два десятилетия своей жизни, Лимонов оставил огромное поэтическое наследие. До сих пор даже не предпринимались попытки собрать и классифицировать его. Помимо прижизненных книг здесь собраны неподцензурные самиздатовские сборники, стихотворения из отдельных рукописей и машинописей, прочие плоды архивных разысканий, начатых ещё при жизни Лимонова и законченных только сейчас.Более двухсот образцов малой и крупной поэтической формы будет опубликовано в составе данного собрания впервые.Читателю предстоит уникальная возможность уже после ухода автора ознакомиться с неизвестными сочинениями безусловного классика.Собрание сопровождено полновесными культурологическими комментариями.Публикуется с сохранением авторской орфографии и пунктуации.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Алексей Колобродов , Алексей Юрьевич Колобродов , Захар Прилепин , Олег Владимирович Демидов , Эдуард Вениаминович Лимонов

Поэзия / Cтихи, поэзия / Стихи и поэзия