Не ангел

— Ему больше нечем помочь, — вздохнула Селия, — но, по прав де сказать, я надеюсь на благополучный исход. — Оливер вздохнул. Она взглянула на него. — У тебя измученный вид, Оливер. Ехал бы ты домой. Мне кажется, полный рабочий день для тебя еще утомителен.

— Дело вовсе не в этом, — решительно произнес он, — и хочу тебя уведомить, что отдыхать и лишь иногда приезжать в издательство я больше не могу себе позволить.

— Что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, — начал он, — что я в ужасе от того, что здесь творилось в мое отсутствие. В ужасе! Я никак не ожидал увидеть подобную картину…

— Едва ли это моя вина, Оливер…

— Я понимаю. Однако это и не моя вина. Не по своей воле я был вынужден оставить на тебя «Литтонс».

— Но издательство выжило, — твердо ответила Селия, неимоверным усилием воли сдерживая эмоции, — и, кстати сказать, его состояние удовлетворительное. В отличие от многих других издательских домов.

— Да что ты говоришь? «Макмиллан», «Марри», «Уильям Коллинз» — все благоденствуют. И они принимали менее отвратительное лекарство, чем ты впихивала в глотку «Литтонс», если позволишь воспользоваться такой аналогией.

— Оливер, зачем ты говоришь все это сейчас? Неужели это подлежит обсуждению сию минуту, когда сын ММ находится буквально на грани смерти?

— Разумеется, нет, — отворачиваясь, раздраженно бросил он, — и, пожалуйста, не пытайся изобразить, что мне безразлична судьба Джея.

— Вчера я поняла именно так.

— Не знаю, что ты поняла, я ничего такого не делал.

— Делал, Оливер. Когда я заговорила об обложке для книги Себастьяна.

— Господи, ради всего святого! — воскликнул он. — Можем мы хоть раз что-то обсудить, не сводя разговор к этой злосчастной книге?

— Послушай, — сказала она после долгого молчания, изо всех сил стараясь быть спокойной и рассудительной, — послушай, Оливер, мы оба утомлены. Я могу представить, что есть вещи, которые тебе не понравились. Это было неизбежно, я этого ждала. Но не лучше ли будет поговорить обо всем дома за ужином? Так, чтобы я могла кое-что пояснить, привести основания своих действий. Мне кажется, это важно.

— Нет, — прервал он, — извини. Сегодня вечером я ужинаю в «Гаррике». С Джоном Марри.

— Оливер, разумно ли это? Ты и так устал за день. К тому же в этом заведении такая тяжелая пища.

— Позволь мне самому распоряжаться своей жизнью, Селия, хорошо? Ты меня не спрашиваешь, куда тебе идти.

Она в упор посмотрела на него, почувствовав, что заливается румянцем.

— Как это понимать?

Он ничего не ответил, вошел в свой кабинет и, сев за стол, придвинул к себе стопку бумаг.

— У меня полно дел. Так что давай отложим этот разговор на пару дней, пока я не изучу все особенности вашего с ММ правления.

— Как хочешь, — бросила Селия и, зайдя в свой кабинет, хлопнула дверью. Внезапно ей стало дурно.

Домой она в этот день пришла рано. Почитала близнецам сказки, уложила их спать, посидела, с нежностью глядя на них, пока они засыпали, одинаково свернувшись на левом боку, а их темные кудряшки рассыпались веером по подушке. Она снова представила, каково ей было бы, если бы им, как Джею, угрожала смерть. Потом она поднялась к Барти, которая читала в своей маленькой комнатке, со всей откровенностью рассказала ей про Джея, постаралась успокоить ее, когда та заплакала. После этого Селия спустилась вниз и написала письмо Джайлзу: она совсем забыла про сына, с тех пор как он уехал в Итон, хотя он добросовестно писал ей каждую неделю. Она не заслуживала такого счастья, свалившегося на нее, так же как ММ не заслуживала всех бед, которые сейчас выносила.

ММ спала на стуле в углу комнаты Джея, когда ночная сестра разбудила ее. Как же ей удалось так крепко заснуть? Наверное, она сильно переутомилась.

— Что такое? — спросила она, вскакивая и в ужасе глядя на сестру. — Что с ним… Он?..

— Нет-нет, но он очень возбужден. Ему что-то нужно. Я не пойму…

ММ подошла к кровати. Джей метался, глядя перед собой невидящими глазами.

— Барти, — постоянно повторял он, — где Барти?

— Ее здесь нет, родной, — объяснила ММ, протягивая ладонь и гладя сына по пылающей головке, — она дома.

— Хочу домой. Я хочу домой. К Барти.

Какое-то время он больше ничего не мог вымолвить и лежал, бессмысленно глядя перед собой и прерывисто дыша. У ММ, глядевшей на него, разрывалось сердце.

— Где Барти? — снова спросил Джей.

— Он что-то лепечет, — сказала сестра, — ничего не разберешь.

— Нет, — ответила ММ, — нет, я понимаю, что ему нужно. Барти — это… в общем, она его кузина. Он ее обожает. Можно мне… пожалуйста… позвонить?

Ночная сестра строго посмотрела на ММ:

— Мало того что вы против всех правил сидите здесь ночью, теперь вы еще хотите звонить по ночам…

— Извините, — покорно ответила ММ.

В конце концов, она могла бы просто… Нет, об этом и думать нечего. ММ снова принялась обтирать влажной салфеткой лобик и шейку Джея. Она чувствовала, как его маленькое тельце испускает волны жара.

— Думаю, скоро наступит кризис, — произнесла сестра, пристально вглядываясь в него, — очень скоро.