Не ангел

— Ты не старая, дорогая. Тебе всего только тридцать четыре года. Мы ведь с тобой ровесники.

— Я все время забываю об этом, — со вздохом заметила Селия, — но в любом случае я не могу пойти, Джек.

— Нам будет скучно без тебя.

Джек зашел домой переодеться. Брансон встретил его в прихожей и спросил, не хочет ли он коктейля и ждать ли его к ужину.

— Нет, сегодня нет, Брансон.

— Хорошо, сэр, я предупрежу повариху.

Джек поднялся наверх и лег в ванну, потягивая коктейль. Ему будет не хватать всего этого уюта. Но ему действительно нужно сделать прорыв. Он послал Лили огромный букет красных роз, а при встрече сказал ей, что, как ему кажется, она права и что он уже подыскивает квартиру.

— Есть очень симпатичное место на Слоун-стрит.

— Давно пора, — сказала Лили.

Но особого восторга не выразила, хотя и согласилась провести с ним выходные, свободные от спектаклей, чего раньше не делала. Джек решил, что он на верном пути. Гай был прав. Странные существа эти женщины. Черт их поймет!

Да, жаль беднягу Гая — он пребывал сейчас в адском состоянии. Неизвестно еще, выйдет ли книга. Гай дважды приходил в «Литтонс» на встречу с адвокатами. Во второй раз Джек пересекся с ним в уборной — Гай был готов заплакать.

— Я не хотел причинять все эти хлопоты, — оправдывался он, — я понятия не имел, что какой-то тип может так отреагировать.

Рукопись уже послали Лотиану. Джек тоже прочитал книгу и ума не мог приложить, из-за чего началась вся эта возня. Да, там имелся эпизод, связанный с главой колледжа Энтони Бьюхананом, у которого был роман с какой-то студенткой, но Джек не понимал, что тут такого. Даже если Гай знал о романе Лотиана, неужели его можно в этом обвинять? Как же глуп этот Лотиан, если собирается подавать в суд на Гая!

Насвистывая, Джек вышел из ванной и столкнулся с Барти. Она улыбнулась и, покраснев, исчезла в своей комнате. Прелестное дитя, и становится такой хорошенькой. Это будет потрясающая девушка! Он заметил, как четвертого июня на празднике в Итоне приятели Джайлза с большим интересом поглядывали на нее. Когда она выйдет в свет… но тут Джек вдруг задумался: а выйдет ли она? Выведет ли ее Селия? Сложновато все это. Могут возникнуть трудности.

— Мне нужно было повидаться с тобой, — сказала Селия, — непременно нужно. Мне так… так неловко.

— Дорогая моя, какая может быть неловкость? — целуя ее, спро сил Себастьян. — Я люблю тебя, ты любишь меня. Мы хотим быть вместе. Что может быть проще?

— Знаю, знаю. Но…

— Никаких «но». Мы уже долго тянем резину. Хорошо хоть наконец-то приняли решение.

— Знаю, знаю. — Она помолчала, вспомнив о том, при каких обстоятельствах принималось это решение, — вечером того дня, когда они поссорились из-за Пола Дэвиса — Селия поднялась тогда к нему в комнату и застала в слезах.

Себастьян плакал от обиды, что она так дурно подумала о нем, он боялся, что после этой ссоры потеряет ее. Селия подумала о той невероятной страсти, которую они тогда почувствовали друг к другу, вспомнила раненую нежность его ответа, свое раскаяние и смирение — столь непривычные для нее состояния. Она стояла, глядя на него сверху, и повторяла: «Прости, Себастьян, я так виновата», и слова выходили как-то неловко. А потом наступило длительное молчание, пока он медлил, пытаясь разобраться в собственных чув ствах, потому что был потрясен выше всякой меры — не самими ее словами, а тем, что она могла выговорить их, заподозрить его в подлости и стяжательстве. И тогда медленно, очень осознанно Селия начала раздеваться, пока наконец не предстала перед ним совершенно нагой, готовой подчиняться ему вплоть до самоотречения. И когда Себастьян прижал ее к себе, все еще неохотно, несмотря на сильное влечение, все еще сердясь, несмотря на ее раскаяние, он уже знал, что любит ее больше всего на свете, что она ему еще дороже, чем он думал, и что больше он не может помыслить без нее жизни.

Когда все закончилось, когда они вылечили друг друга и лежали, дрожащие, ослабевшие, после того как достигли долгой, трудной кульминации, он, улыбаясь сквозь слезы и вытирая слезы с ее лица, сказал:

— Пожалуйста, Селия. Пожалуйста, будь со мной. Полностью. Раздели мою жизнь. Ты ведь знаешь, что это правильно, ты знаешь, что так надо.

Она пристально посмотрела на него, скорее недоуменная и сконфуженная, нежели веселая и счастливая, как он того ждал, и наконец произнесла:

— Да, Себастьян, я готова к этому.

— Ты ведь не передумала? — спросил он.

Она взглянула на него, затем потупилась и сказала:

— Наверное, нет…

— Прошу тебя, Селия. Мы выстрадали это решение, ты сама его приняла. Мы все обсудили. Ты сказала, что это правильно, что другого пути нет…

— Знаю, знаю. — Она опять вгляделась в него, стараясь улыбаться и быть спокойной.