Не ангел

Джаго стоял у входа в зал в доме на Камден-Хай-стрит — один из немногих мужчин в бурном море женщин. На мгновение он задумался: что он тут делает? Он устал, и ему надо было бы пораньше лечь спать. Чтобы получить работу в Клэпхеме, завтра нужно встать в пять утра, но… короче, Джаго просто чувствовал, что должен быть здесь. То, что женщины лишены права голоса, не просто заботило его — бесило. И он не понимал, почему ММ — наилучший кандидат для битвы за права — относилась к этому, как к чему-то, что ниже ее достоинства. Ну, может, не ниже, но, во всяком случае, находится вне сферы ее интересов.

Джаго объяснял этот факт тем, что Мэг просто никогда не приходилось добиваться своих прав. Да и вообще не нужно было ничего добиваться. Совершенно очевидно, что ее отец в своих взглядах на полстолетия опережал время, отправив дочь учиться в университет, а затем предоставив ей достойную должность, равную должности брата, а не чисто символическую работу, например хорошенькой секретарши или машинистки. И ММ приняла это как должное. Но ведь следует поратовать и за других женщин, у которых не было таких возможностей. И дело не в происхождении: многие известные суфражистки происходили из небедных семей. Кристабель Панкхёрст едва ли нужно было бороться за место под солнцем. Но таких, как она, заботила участь других женщин, они хотели распространить и на них свою счастливую судьбу, поделиться ею. И ММ должна бы поступать так же. Они много раз говорили об этом и не то чтобы сердились друг на друга, но раздражались изрядно. Да, скверно все это. Джаго чувствовал, что должен прийти сюда, так он и сказал. И вот он здесь. А теперь не знает, что ему делать, где присесть…

— Если вы не хотите пропустить начало, лучше сядьте. Места полно, вон там, взгляните, — произнес звонкий, немного насмешливый голос, с легким лондонским акцентом. Чудный голос.

Джаго повернулся, чтобы взглянуть на его обладательницу: она была миловидная — молодая, с белокурыми волосами и большими серыми глазами, и на удивление хорошо одета — в бледно-зеленое пальто и шляпку. Джаго порой изрядно надоедала «униформа» ММ. И хотя он никогда ей об этом не говорил, но часто думал, насколько милее она смотрелась бы в более мягкой, более женственной одежде.

— Ну же, идемте, — сказала девушка, улыбаясь, потому что Джаго по-прежнему продолжал стоять, — можете сесть рядом со мной, если хотите.

Джаго последовал за ней. К его замешательству, девушка направилась в первый ряд. Он огляделся: зал был полон. Здесь были и мужчины, человек двадцать или около того. Это подбодрило Джаго. Его спутница заметила, как он высматривает мужчин, и улыбнулась:

— Как видите, вы не один. Не надо бояться.

Джаго улыбнулся в ответ.

Спикер, высокая интересная женщина с черными волосами и проницательными темными глазами, подняла руку, призывая к тишине.

— Благодарю вас всех за то, что пришли сюда, — сказала она. — Приятно видеть множество новых лиц, как и те, что уже знакомы. Я призываю всех пришедших впервые присоединиться к нашей организации, мы нуждаемся в поддержке каждого. В конце зала вы можете получить регистрационные листы. Пожалуйста, возьмите себе по одному перед уходом. А теперь я хотела бы в первую очередь поговорить о насилии.

Господи, подумал Джаго, не станут же эти люди прибегать к насильственным мерам. Они должны понимать, что это не пойдет на пользу делу.

— Как вы знаете, — продолжала спикер, — мы в нашем Национальном союзе борьбы за права женщин всегда избегали насилия. Мы приветствовали мирные пути и методы убеждения таких парламентских деятелей, как мистер Ллойд Джордж и мистер Бэлфор, а не воинственные методы некоторых наших сподвижниц. Сегодня лейбористская партия выражает готовность поддержать идею предоставления женщинам избирательных прав. Так вот, я обращаюсь к вам с предложением скорейшего учреждения Фонда предвыборной борьбы. Он будет финансировать кандидатов от лейбористской партии на следующих выборах, которые, вероятно, состоятся в тысяча девятьсот пятнадцатом году. Если мы добьемся избрания достаточного количества кандидатов, то выиграем и нашу битву.

Джаго внимательно слушал, раздумывая, права ли эта женщина. Будет ли длительная мирная кампания более успешной, чем не в пример более воинственные методы, которым отдают предпочтение суфражистки? Воздействовать изнутри казалось довольно разумным, но в то же время требовало определенной веры в политику и политиков, которой лично он, Джаго, не имел. И все-таки в конце митинга он подписался не только под членством в Национальном союзе борьбы… но и в поддержку Фонда предвыборной борьбы.

— Хотя я не знаю, что́ смогу вложить в это дело, — сказал он хорошенькой девушке, которую, как выяснилось, звали Вайолет Браун, — у меня нет ни пенни.

— У меня не больше, да и у многих здесь тоже, — весело улыбнулась она Джаго, — но это не значит, что вы не сможете помочь нам найти тех, у кого есть деньги. Вы знаете кого-нибудь, кто знаком с теми, у кого есть деньги?

Джаго поспешно ответил, что сразу таких не припомнит.