(не) беги от меня, малышка (СИ)

Ира действительно просто очень добрая, бывает немного наивная, но в целом к жизни приспособлена. Раз я приволокла в дом мужика, она и восприняла его, как моего. А раз так, то и приняла сразу, как часть меня.

И потому вопросов, почему это он вдруг распоряжается моей жизнью и моим сыном, у нее не возникло.

Сын и его тоже, а мы поженимся.

Так что, с ее точки зрения все нормально и закономерно. А вот то, что Я оказалась не готова к тому, что Петр будет так крутенько распоряжаться моей жизнью, лишь мои проблемы.

Но я – не готова!

Это мой сын!

Это моя Ириска!

– Петя! А с чего ты взял, что мой сын с тобой куда-то едет?! – говорю без «здрасте», стоит только Петру взять трубку.

– Малышка, – спокойно парирует он, – это и мой сын. И я не думаю, что вам стоит здесь оставаться. Мы переезжаем в Москву, родители уже в курсе, фото Богдана я им выслал…

– Для начала! Это мой сын! Тест на отцовство я делать не разрешала! Ни один суд России не присудит тебе ребёнка, которого ты десять лет не содержал!

– Лада, ты что?! – ошарашенно шепчет Ириска.

Петя в трубку молчит, я в ужасе закрываю рот ладонью.

Ничего себе я разошлась!

– Лада, я приеду сейчас, поговорим.

Он отключает звонок.

Меня пробивает дрожь и кидает в пот. Ира в шоке, я сама от себя не ожидала такого.

Начинаю плакать. Пытаюсь привести мысли в порядок и найти причину.

Голова отказывается работать, захлёстывают эмоции. И вдруг самый надёжный человек по моральной поддержке и душевным бальзамам, ласково меня обнимает и тихо шепчет:

– Ладуленька, это гормональное. У тебя секса не было давно, вот и накрыло. Сейчас всё пройдёт. Только блинчики надо покушать.

Гормоны?

Гормоны, вы говорите???

Я иду в ванную комнату.

Тест на беременность!

Я же сразу его прикупила, когда из командировки приехала.

Я же подозревала! Точнее, захотела всей душой.

Плачу. Смеюсь, плачу. Злюсь и хочу к своему мужчине. Всё разом! Мне срочно нужно к врачу, в таком состоянии оставаться нельзя.

– Я думаю, это шок! – рассуждает Ириска за дверью, слушая мою возню и всхлипывания, – сама прикинь, все на тебе, всё сама, а теперь предлагают расслабиться. Мужчина надёжный, готов взять ответственность за тебя и сына.

Опускаю глаза. Две полоски. Одна еле заметная, потому что срок очень маленький, но уже изменения в организме серьёзные происходят.

Реву навзрыд, гулко, безутешно.

Ириска прекращает разговаривать и начинает биться в дверь, угрожая позвонить Алексееву, в скорую, в полицию, в мчс…

Я открываю, пока она полдома не разнесла на нервах и, не в состоянии выдавить ни слова, показываю ей тест.

Ириска хмурится. Думает. Потом выдаёт.

– Не вздумай делать аборт! Пётр Григорьевич возьмёт тебя беременной, он влюблён в тебя. А если нет, то вытянем! Вырастим! Опыт у нас уже ого-го какой! И Богданчик рад будет!

Я только ресницами хлопаю на ее жесткий безапелляционный тон, а потом порывисто обнимаю.

Знаете, вот таких людей способных поддержать в горе и разделить счастье искренне, совсем мало.

Ира лишена зависти, она преданно отдаётся дружбе. И, думаю, любви тоже. Мне очень жаль, что не нашлось такого мужчины, которому нужна любящая, верная и очень интересная подруга.

– Ир, это его ребёнок, – бормочу сквозь слёзы успокаивающе, – а мне точно к врачу надо, что-то перенервничала.

– Вот это здорово! Так это в командировке? – лукаво ведёт бровями хитрая лиса. – поздравляю, Эля!!!

Обнимает, целует. А я расслабиться не могу. Действительно, она права. Мне придётся привыкнуть к тому, что Петя может о нас позаботиться. Нужно его предупредить об этом. И, конечно, сказать о беременности сразу. Вот прямо сейчас. Срочно, чтобы не дай Бог, на десять лет растянулось в очередной раз.

«Я беременна. Настроение прыгает, думаю, что девочка. Следи за дорогой. Люблю тебя, меткий стрелок».

Так, сообщение отправлено.

А теперь - блинчики.

Ира такая счастливая, словно сама при женихе и беременности. Говорит о своих планах на будущее. Готовит бизнес план моя лисичка. Собралась на себя работать.

Пока дома на заказ, потом, если дело пойдёт, будет открывать ателье. Тараторит без умолку, а я смотрю на неё и понимаю, что совсем не способна соображать.

Утренняя эйфория тянет куда-то глубоко, в мягкие розовые облака абсолютного счастья.

Начало веселья. 

– Да ты у нас, Питер, скоро так отцом-героем станешь!

Игореха ведет машину, весело косится на меня и, как всегда, несет бред.

– Слушай, в школе же были уроки полового воспитания. Даже я помню. А ты где был в это время?

– На практике все изучал, – огрызаюсь я, – за дорогой следи.

– Да я-то слежу… А вот кое-кому этот совет тоже не помешал бы… Да, Кирсан?

Кирсан, спокойно и быстро что-то печатающий в планшете, развалившись на заднем сиденье недавно купленной новой бэхи, единственного, что можно было приобрести быстро в этой дыре, даже головы не поднимает. Он Игореху старательно игнорит с того самого момента, как обнаружил что во всех шаблонах, шапках документов и даже в почтовых подписях он теперь значится как «Нестоянов Кирсан Однояйцевич».