Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ)

Всё! Сказка исчезла. Этот его наставительный тон с оттенком снисхождения, ни дать ни взять профессор читает лекцию нерадивому студенту, напрочь убил всю романтику! Вырвал с корнем, землю ядом отравив!

Должно быть, Ролан прочитал мои громкие мысли, потому что запнулся на полуслове.

– Эм-м-м. Я, собственно, пришёл не за этим.

– В самом деле? Я вся внимание.

– Девочки собираются. Вы переезжаете в форт. Под мою защиту. У тебя в коробе есть всё, что необходимо для жизни? Ну, там всякие дамские штучки?

Колокольчик сочувственно вздохнул. И правильно сделал, ибо монсеньору сейчас можно только посочувствовать. То было не чудовище, в какое он едва не превратился, нет. Хотите увидеть, как выглядит разъярённое чудовище? Проще простого, всего-то и нужно назвать МОЙ КОРОБ … дамской сумочкой. И монсеньор это сделал. Зря.

– И без «я сама со всем справлюсь», – сообщил Ролан в конце своей замечательной речи.

Конечно, мне хотелось ответить. Ещё как! Но я вспомнила все ужасы этой ночи. Девчонок, переживших всё это. И решила, что сил нет.

– У меня несколько условий.

– Каких? – удивлённо спросил Ролан, видимо, ожидавший чего угодно, только не этого.

– Первое: Ришке нужна няня, потому что мы с Улей днём будем работать в аптеке. Напомню, что их в городе всего две, и у нас обязательства перед беременными.

– Хорошо, – согласился Ролан.

Я посмотрела внимательно, не прикусил ли он себе язык, сказав это слово.

– Второе: мне нужен доступ к чудовищу.

– Джо. Не испытывай моё терпение.

– Целовать и обнимать я его не буду, обещаю. Мне нужна его кровь. И ваша тоже.

– Твоя.

– Ролан. Не дави на меня.

– Не манипулируй мной.

– Это называется договариваться. Я уступаю тебе в чём-то. Ты в ответ уступаешь мне.

Он задумался. Вздохнул. И нехотя ответил:

– Хорошо. Под моим присмотром.

– Ничего не имею против, – обрадовалась я. – А ещё под присмотром вашего лекаря. Одна голова хорошо, а три…

Монсеньор рассмеялся.

– Можно остальные требования в форте?

– Ладно, – не стала спорить я, глаза и правда слипались, будто силы кончились разом.

Уже засыпая на широкой кровати под мягким пуховым одеялом – всё-таки монсеньор умеет устроиться с удобствами! – я поняла, что не сказала самого главного: нам с Улей надо выбраться за камнями к реке.

Ох, что же будет, когда я об этом сообщу…

Глава четырнадцатая

Я на всякий я случай даже зажмурилась. Сейчас Ролан в ответ на то, что мне в горы надо за камнями ка-а-а-ак…

Тишина. Ничего… Осторожно открыла один глаз. Затем второй. Монсеньор по-прежнему сидел напротив меня, отложив вилку и нож. Приборами аристократ пользовался столь ловко и изящно, что я во время совместной трапезы начинала переживать по поводу того, насколько соответствую. Монсеньор же искренне веселился.

– Джоан, Джоан. Хитрая лисичка, – сообщил он мне.

– Почему это? – я нахмурилась, тоже отложив вилку и нож.

– Ну как в сказке. Рыжая плутовка просится сначала на порожек, потомна коврик, а потом – раз! – бедный, беззащитный маленький кролик без дома.

– То есть «бедный, беззащитный маленький кролик» – это… вы? – уточнила я.

В ответ монсеньор с аппетитом вонзил белоснежные зубы в кусок ветчины.

Я вздохнула. Монсеньор шутить изволит. Скажите пожалуйста! Весело ему. А беременным как быть? Женщины останутся без помощи?

– Вы так обиженно сопите, будто вам не нравится, что я спокойно отреагировал на ваши дополнения к нашему договору, – Ролан уже откровенно смеялся.

Эй… где мой мрачный, всем недовольный, скептически поджимающий губы монсеньор Ролан? Неужели превращение в чудовище действует таким волшебным образом? Глазам не верю, кузен короля превращается практически в нормального человека. Побочный эффект чёрного колдовства?

«МОЙ»? Я сказала «мой»?! Этого ещё не хватало! А со мной что? Тоже задело, пока расколдовывала Ролана? Знать бы, что именно спасло его. Зелье? Поцелуй? Моё яростное желание его спасти?

– Вы покраснели, Джо, – проговорил мужчина, что всё это время не отрывал от меня взгляда. – О чём вы думаете?

– О камнях, – слукавила. – О… зелье. О чудовище.

– Да-да, – его глаза сверкнули лазурью. – О чудовищах думать полезно.

И вот понимай его, как знаешь.

Мы уже выходили во двор форта, когда охрана сообщила, что к его милости прорывается градоначальник.

– И зачем, спрашивается? – поинтересовался, должно быть, у Верного монсеньор, натягивая перчатки. – Зовите.

– Монсеньор, – поклонился господин Шосс, бросив откровенно недовольный взгляд в мою сторону.

Мы стояли все вместе, готовые отправляться: я, Уля, Ролан и грифоны. Пять гвардейцев сопровождения ждали команды.

– Говорите быстрее, – отрезал монсеньор. – Вы задерживаете патруль.

Вот теперь, холодный и высокомерный, он был похож на самого себя, и я поймала мысль о том, что… мне не нравится.

– По какому праву вы арестовали господина Ллонка? – начал градоначальник, и я, честное слово, впервые прониклась к нему уважением: протестовать, когда у кузена короля плохое настроение, тут нужны отвага и вера в себя.