Не бесите боевых грифонов, или любовь на краю света (СИ)

– Ну что же вы, маркиз, разве можно обижать нашу гостью? – раздался знакомый голос.

Где-то я его уже слышала.

Нежная, якобы извиняющаяся улыбка, голубые глаза светятся неподдельным участием… Так настоятельница храма Милосердной смотрит на падшую женщину, искренне веря в очищение заблудшей души, на самом деле предвкушая солидное пожертвование родственников, жаждущих смыть пятно позора со своей семьи.

Ллонк. Аптекарь из Биргенгема. Тот, кто так отчаянно жаждал добиться опекунства и покровительства над несчастными обездоленными сиротками. Тот, на кого я наставляла арбалет. Как же вовремя мы с Колокольчиком приземлились тогда на эту злосчастную площадь! И какая досада, что болт не соскочил! Одним мерзавцем на свете стало бы меньше.

Понимала, что всё бессмысленно, что передо мной двое мужчин и они сильнее, но… Не выдержала. Бросилась на Ллонка, добраться до горла, а там будь что будет.

Меня отнесло от так и не переставшего улыбаться аптекаря. Аккуратно, должна признать. Ко мне кинулся маркиз, занес руку.

– Не сметь, – приказал Ллонк, и Роунмара откинуло в противоположную сторону. – Джо, Джо, – сладко-приторный, шалеющий от собственного превосходства голос. – Какая вы всё же неугомонная. Маркиз, оставьте нас.

Не в силах подняться, огляделась. Лаборатория господина Деррела в Академии поразила, но то, что я увидела здесь! Вот она, вершина современного прогресса, спряталась в скалистых горах на окраине мира.

Чего тут только не было! В голове мелькнула мысль: кто же финансировал всё это? Кто-то явно богаче самого короля, ибо в том, что Альфред к этому не причастен, я была уверена.

От котелков и прочих приспособлений, не лишних в искусстве зельеварения, разбегались глаза, но вдруг я увидела нечто, заставившее замереть, потеряв всяческий интерес ко всему остальному. На столе, прямо перед Ллонком, стоял котелок. Мой котелок. Тот самый, которым его величество Альфред предлагал огреть Ролана. Как давно это было.

Я оставила его в подземелье. Перед клеткой с чудовищем, не успев напоить зельем сына госпожи Норри.

– Восхитительно вы варите зелья, моя дорогая!

С трудом, но я всё же смогла встать. Шатаясь, одной рукой держась за каменную стену, шагнула к столу.

– Хмм, – меня рассматривали с уважением, или… показалось? – И неплохо противостоите магии воздействия. Я приказал Роунмару доставить вас из дворца и захватить образец зелья, которым вы собирались расколдовать одного из улучшенных, которого вам удалось у меня украсть. И? Этот никчёмный маркиз, даже используя мою гениальную разработку, едва не провалил всё дело!

Зря вы так, господин Ллонк. Как видите, я здесь, спасибо за «приглашение». И зелье у вас. Как жаль, что я тогда испугалась опробовать его сама. Но о какой «гениальной» разработке идет речь?

– Посмотрите! Зелья, рабочего зелья, которым вам удалось обратить трансформацию, осталось всего несколько капель!

Как несколько капель? А куда оно делось? И как это: обратить трансформацию?

– Странно, – Ллонк нахмурился. – Как же так получилось, дорогая? Зов заклятия выманил птичку из подвала, так? Так. Маркиз тут же спустился за зельем в подземелье. Если верить Роунмару, он торопился. Торопился выполнить мой приказ!

Глаза аптекаря сияли лихорадочным блеском, словно… Словно ртуть! Я вдруг отчётливо осознала: Ллонк безумен. Холод сковал тело, я вся оцепенела от ужаса.

– В подвале никого больше не было: все ловили предателя и изменника. Даже глупого Норфолка взяли с собой! И стражу. Кто же опустошил котелок? А? Ваши предположения, Джоанна?

Он уставился на меня злыми немигающими глазками. От боли хотелось выть, но я держалась. Такое чувство, что чьи-то паучьи лапки скребут голову изнутри, разбирая сознание на части… Ещё чуть-чуть, и голова, казалось, лопнет.

Ллонк отвернулся, и я рухнула на пол безвольной, набитой травами тряпичной куклой. Под носом защекотало тепло, липко. Провела испачканной ладонью – кровь.

– Ты не знаешь, – утвердительно вздохнул маг.

Его голос снова сделался мягким и понимающим, от чего захотелось вцепиться этому ненормальному в глотку!

– Но в подвале никого не было, – Ллонк шевелил губами, продолжая вести этот диалог с самим собой. – Никого… кроме… чудовища?! Или теперь не чудовища?

Значит, мне удалось?! Удалось!!!

Смех безумца покатился по подземным коридорам, отскакивая от каменных выступов, эхом множась в пустоте.

Голова трещала от боли и невозможности понять этого злого гения... Как так происходит, что вдруг из мага – талантливого, знающего мага – уходит, исчезает бесследно всё человеческое? Милосердие? Сострадание? Ценность не только своей, но и чужой жизни? Как можно нести в себе столько тьмы и жестокости, когда тебя окружает такая волшебная красота? Туманы, закаты и рассветы в горах, хрустальные водопады, радуга, полное ярких звёзд небо…?

Ллонк продолжал бесноваться, не в силах остановиться. Смех истеричный, похожий то на хрюканье дикого кабана, то на жалобный крик чайки, сотрясал стены лаборатории, заставляя сердце сжиматься от ужаса.