Не без греха (СИ)

Позавтракав у Намджуна и поболтав о пустяках, Юнги направился к метро, проверил адрес, указанный в направлении на работу, и пожал плечами. Все работники нужны, все работники важны.

========== Глава 4. В которой борьба - не пустой звук. ==========

Просидеть, тупо пялясь в стену, с час. Юнги может. Особенно, когда сдерживается, борется. Насильно ставит мысленную преграду не рвануть прочь и не наломать дров. Он вспотел, покосился на зарплату, лежащую в конверте. Итак, он отнесёт её одному из ростовщиков и баста. Отнесёт. Точно.

Юнги взял конверт и принюхался к содержимому, издав стон больного фетишиста.

Блядь.

Эти сраные бумажки просто созданы для того, чтобы их тратить. Иногда, но не каждый раз, ему сносит крышу. И поздний вечер в подпольном казино выглядит закономерно правильным.

Здесь тусуются некоторые прежние знакомые, бомбит музыка. Почти бар, только после посещения у многих на сто проблем больше, чем прежде. Автоматы Юнги не очень жалует. А вот покер - да. Тут он шарит. Иногда проёбывается страшно, но и выигрывает. Крупье по прозвищу «Скала» тасует карты и интересуется ставками. Юнги жмёт на ва-банк. В ход пущены навыки, блеф и малость нетрезвости: опрокинутый стакан виски разогрел плоть.

Всю игру Юнги не покидало ощущение, что кто-то за спиной дырявит его взглядом, но отвлекаться было не с руки.

Наконец-то - небольшой плюс к зарплате. Повезло. Удивительно даже. Юнги обернулся и невольно сглотнул. Там причина его везения или…?

Они встретились глазами, и как-то сразу познакомились беззвучно, расставили приоритеты. Юнги оценивающе осмотрел линии тела, отметил аппетитные пропорции и, подойдя, без слов вжал его в стену, прижался к губам, настойчиво втиснув язык, втемяшил колено между ног и завёл до того, что добился стояка. С трудом оторвался, возбуждённо дыша у щеки, сжал налитые половинки отменной задницы. Напротив увлажнённые теперь губы, расширенные зрачки, веера ресниц, а глаза… Ух, ты. Да сучка под экстази, верти-крути, как хочешь. Двойная победа.

Юнги прокатился ладонью по горячему бедру. Дрожь и бесстыдный стон. Парень этот, сука, такой красивый, что хочется оттрахать его на раскиданных картах и сломать.

— Поехали ко мне? — Юнги прикусил ему мочку, услышал утончённый выдох, заметил маленькую ссадину на верхней губе и как-то неприлично завёлся.

— Поехали к тебе… — он жмётся теснее, хихикает.

Ни имён, ни смыслов, ни совести. Готовые на всё, поехавшие.

Юнги пихнул его, швырнул на диван и навалился сверху. Воздух оплавлен. Бесцеремонно сдирая друг с друга одежду, они решили, что время трахаться до потери пульса. Юнги жадно кусал душистую шею, мял плечи, принюхался. А парфюм-то элитный. Таких сладких в его постели ещё не было, а побывало тут будь здоров.

Парень с нежной карамельной кожей, гибкий, крепкий, он опрокинул Юнги на лопатки и сделал минет с щепетильным вниманием к деталям, присосал яички и вылизал головку, а потом сел на живот и ёрзал, дико растягивая гласные. Склонившись к Юнги, осмысленно посмотрел, словно прицениваясь, какая роль отведена ему на сегодня.

И почувствовал, что может расслабиться. Юнги захотел сожрать его до кости, скинул, пришлёпнул и поставил на четвереньки. Раздобыв лубрикант, он обильно смазал член, поспешно разработал дырку двумя пальцами. Стоны перешли границы. Парень протянул ему увиденный в ящике презерватив и повилял задом, прикусив нижнюю губку. У Юнги слишком часто забилось сердце, не каждый может зверски его завести.

Оттянув партнёра за волосы, Юнги вошёл и начал уверенно толкаться, вбиваясь в упругий зад и запрокидывая голову от удовольствия. Красавец зашипел, вцепился зубами в подушку, прогнулся, пытался нащупать руки Юнги, но тот перетянул за запястья его собственные и лишил опоры.

Ощущения множились, клубились дымом. Нежелание возвращаться. Вообще никуда не выходить. Дать ему придушить себя, изувечить и успеть осознать одно: они безумны.

Гораздо больше азарта не там, в пропитых казино, а здесь, в случайном сексе, в незнакомце, не дающем покоя. Юнги перевернул его на спину и, схватив за щиколотки, показал, как умеет жарить миссионером, ритмично, слаженно. Увидел мокрые веки, острый подбородок, темень раскрывающегося от вздохов рта. И нырнул ниже, вплотную, входя полностью. Он задержался, умерив пыл. Соскабливая с его спины лишнюю кожу, до кроваво-красного, радость на одну ночь выгнулась и прижалась почти полюбовно. Само воплощение экстази, он нашёл Юнги для поцелуя и затрясся в оргазме.

Наверное, Юнги и вправду рехнулся, если подумал, что этот парень особенный. Как только он заснул, спутник покинул его и не оставил никаких следов, кроме пятен спермы, кроме какой-то нервной нити-воспоминания, запущенной в черепную коробку и желудок.

***

Поскользнувшись, Чимин сбил ведро и влетел лицом в шкафчики. Под кроссовки затекла лужа. Уборщик, ковырявший шваброй раздевалку, весьма жёстко выругался.

— Страйк, бля! Э, пацан, ты совсем под ноги не смотришь, да?!

— Прошу прощения, — лепечет Чимин, закрываясь руками.