Не боярское дело 6

Спустя два часа китайские солдаты увидели шатающуюся фигуру мага, сумевшего отойти от стены льда лишь на несколько шагов, и упавшего без сознания.

Попытки пройти по пробитому им проходу стоили обморожения лица и ног трём солдатам, еле успевшим выбраться обратно своим ходом.

Лао Ли умер рано утром, на рассвете.

Глава 150

Вечером разговор с жёнами у меня не получился.

Виной всему оказался сильный встречный ветер. Атмосферный фронт сформировался примерно в тысяче километров от столицы и циклон пытался прорваться дальше вглубь страны. Ну, а мы, попав под сильный встречный ветер, долетели до лётного поля только после полуночи. До дома я добрался лишь ближе к двум часам ночи.

Тихонько прокравшись вдоль спален, чтобы никого не разбудить, я юркнул к себе и тоже улёгся спать. Завтра с утра дел невпроворот. И уже было совсем заснул, как вдруг тихонько скрипнула дверь, а потом ко мне под одеяло кто-то залез.

— Я как чувствовала, что ты сегодня вернёшься, — прошептала Дашка сонным голосом, — Велела после обеда всё для твоих любимых пельменей приготовить, а после ужина мы впятером уселись за стол и я учила девочек, как их лепить. Столько наготовили, что тебе за неделю не съесть, и они все разные получились, будешь есть и отгадывать, кто какой слепил…

Дальше я ей говорить не дал. Поцеловал, а потом нам стало не до разговоров. Соскучился я…

* * *

С Константином Семёновичем мы договорились встретиться у меня, в здании Совета архимагов. Когда я по телефону коротко обрисовал ему с чем мне пришлось столкнуться в Маньчжурии, то он ни секунды не задумываясь посоветовал мне воспользоваться самой большой в стране библиотекой, посвящённой магии. Библиотекой Совета архимагов.

Ко мне Шабалин приехал не один, по дороге он прихватил профессора Фёдорова и, как оказалось, не зря. Выслушав меня и уточнив пару деталей наш всезнайка тут же что-то вспомнил. По крайней мере труды Блаватской, нет не Елены Петровны, а её праправнучки, прожившей полжизни в Дарджилинге, что находится в предгорьях Гималаев, мы начали искать после его подсказки.

Сам же Фёдоров, пока мы разговаривали с библиотекарем, с большим интересом осматривал бесконечные ряды книжных полок, старинные тома и собранные подборки книг. Видно было, что в нашу библиотеку он попал впервые.

— У нас есть порядка тридцати пяти работ Неонилы Блаватской и все они посвящены Тибету. Вы будете перечитывать все книги? — задал вопрос библиотекарь, порывшись в ящике с карточками.

— М-м-м, а нельзя хотя бы примерно узнать, в какой из книг она могла описывать применяемые в Тибете заклинания? — осторожно поинтересовался я у старика, как мне помнится, довольно острого на язык.

— Если бы вы знали название хоть одного из заклинаний, то я бы вам точно подсказал, в каких книгах оно встречается. У нас, знаете ли, специфическая библиотека и соответствующий каталог ведётся уже много лет подряд.

— Вы только что сказали — Тибет? — высунулся из-за полок профессор Фёдоров, ожесточённо растирая виски, — Да, точно. Тибетские монахи и Стрела Лэйгуна. Ведь ещё во время рассказа князя у меня крутилось что-то в голове, а при слове Тибет всё встало на свои места. Как будто выключатель щёлкнул.

— Стрела Лэйгуна? — тут же ухватился библиотекарь за потрёпанную амбарную книгу, лежащую отдельно от всех остальных бумаг.

Он пробежался по закладкам, где был обозначен алфавитный порядок страниц и открыл книгу сразу в нужном месте.

— Есть такая! — спустя полминуты радостно известил он, — Упоминается в четырёх трудах. У Блаватской, у архимага Медведева, в переводном французском томе их известного путешественника Фуллера и в ведомостях Венской магической академии. Присаживайтесь за стол, господа, сейчас помощник вам все четыре книги принесёт. А я потом подскажу номера страниц, где есть упоминания про Стрелу Лэйгуна.

— С вашего разрешения, князь, я бы ещё немного походил по залам, полюбопытствовал. Надо же, сколько книг мной ещё не прочитано, — с сожалением заметил Фёдоров.

— Могу распорядиться, и вы сможете сюда приходить, как только у вас появится желание и свободное время, — тут же отреагировал я, только что в полной мере оценив необычайную полезность профессорской памяти.

— Эх, молодость — молодость… Лет десять назад я бы за такое предложение обеими руками ухватился, а сейчас даже не знаю, есть ли какой смысл узнавать что-то новое. Старое бы не забыть, — вполне искренне и с хорошо заметным сожалением ответил профессор.

— А вы не торопитесь себя хоронить, — улыбнулся я, сообразив, что у меня есть, чем отблагодарить Фёдорова за его неоднократную, а порой и неоценимую помощь, — Я сейчас вам новый телефончик Густавсона запишу. Он теперь недалеко от столицы проживает, в городе Электросталь. Меньше часа езды на автомобиле.

— И чем этот старый ворчун мне поможет? — проявил живейший интерес профессор к моему заходу издалека, почувствовав, что я не просто так его начал.

— Не такой уж он и старый, — ухмыльнулся я.

— Лет на шесть — семь старше, чем я, — тут же возразил Фёдоров.