Не боярское дело. Часть 13

— Я это видел своими глазами. Кроме того, со мной приехал Урхем. Это очень сильный шаман. Может быть, один из самых сильных шаманов Степи. Сейчас он в гостях у Верховного шамана дулатов. Его можно пригласить к нам и выслушать, но я уже не раз слышал его рассказ, и если Великий бий позволит, то могу сам пересказать некоторые его суждения о силе русских магов.

— Перескажи, а я послушаю и подумаю, надо ли мне встречаться с Урхемом, — кивнул Толе-бий, пребывая в нешуточном волнении.

— Урхем сказал, что для заклинания той Силы, которую показали русские, ему понадобится Большой Круг шаманов, ничем ему не уступающих. Но в Степях нет двенадцати шаманов, обладающих Силой Урхема. Впрочем, дело даже не в том, что такое количество шаманов никогда не собрать. Даже если бы у них всё получилось, то творили бы волшбу они вовсе не с той скоростью, которую показали русские маги. Урусы посылали свои заклинания почти без перерыва, а наши шаманы своё второе заклинание отправили бы гораздо позже того времени, за которое русские уже успели закончить сражение.

— Урхем точно уверен, что это были маги, а не какой-то магический артефакт? — прищурился бий, начав слегка раскачиваться всем телом.

— Мне в руки попали две русские газеты. Купцы, которые их привезли, говорят, что про тех магов, которые уничтожили степняков и армию персов в России целую неделю писали. Они у меня с собой, в одном из вьюков.

— Хорошо, завтра с утра почитаю, — кивнув, сказал Толе-бий, как нечто само собой разумеющееся, — Меня ещё в детстве обучили русской грамоте, — добавил он, словно нехотя, увидев, как поднялись брови у Салавата.

— Мне показалось, что упоминание о русских магах вас огорчило, — осторожно попытался прощупать почву Салават, взяв в руки пиалу с кумысом.

— Один из моих людей оказался весной свидетелем того, как русский маг прямо с дирижабля уничтожил довольно сильного шамана вместе со всей его свитой, а после этого у него ещё осталось сил на то, чтобы полнеба над Степью зажечь. Говорит, стало светло, как днём.

— И что с того? Раз у них есть сильные маги и дирижабли, то я не вижу в этом ничего удивительного.

Салават действительно пока не понимал, отчего так волнуется Великий бий.

— Два дня назад мои пастухи увидели дирижабль. Это произошло не так далеко отсюда. Всего лишь в двух дневных перегонах отары от нашего аула. Пастухи не придумали ничего более умного, чем помчаться ему навстречу и начать по дирижаблю стрелять. Русские огрызнулись из пулемётов и теперь у меня из двенадцати пастухов там осталось лишь четверо, а дирижабль полетел дальше по своим делам. Как ты думаешь, если там был маг, то стоит мне ждать их визита на обратном пути?

— Могу я узнать, в каком направлении двигался дирижабль?

— В нескольких километрах от Каспия идёт старая дорога в сторону Персии. Туда русские и летели. Прямо над дорогой.

— Думаю, что Великий бий может не волноваться за свой аул. В это лето набегов на русские земли не было и они перестали нам мстить. По крайней мере я уже давно не слышал, чтобы они в кого-то стреляли на нашем берегу Урала, — Салават попытался успокоить гостеприимного хозяина, с видимым нетерпением ожидающего его ответа.

— Как это, «на нашем берегу»? — резко мотнул бий головой и замер с крайне недовольным, и в то же время, растерянным видом, — Разве не оба берега наши?

Со стороны могло показаться, что его неожиданно ужалила сколия — большая степная оса.

— Теперь за Уралом остались пастбища и аулы только тех Родов, которые отказались воевать с урусами. Скажу больше. Они не пропускают за Урал наши вооружённые отряды и отказывают им в гостеприимстве, — с деланным огорчением покивал Салават головой, наблюдая за бием.

— Как они посмели! А куда смотрит хан? Это же прямое предательство и недопустимое нарушение вековых устоев! Сколько раз, я, как бий, своим судом наказывал хозяев, если гости оказывались недовольны тем, как их приняли. Люди степей всегда выезжали в дорогу и не брали с собой еду. В пути люди могли зайти в любой аул, в любую юрту, и хозяин обязан был молча накормить их и только после этого задавать вопросы. Меня на них нет! Ух, какой бы я суд там провёл и какое наказание я бы им придумал, а уж какой кун им и всей их родне пришлось бы заплатить, так и не передать! — срываясь на крик, высказался бий, активно жестикулируя и в порыве гнева сметая на пол не вовремя подвернувшиеся под руку кувшины и пиалы.

— Вот от этого-то многие и сбежали за Урал — реку. Причин, впрочем, больше. Не все там недовольны ханом и его дружбой с персами, — очень спокойно отнёсся Салават к всплеску эмоций бия, продолжив свой рассказ всё тем же негромким голосом, — Туда сейчас, кроме недовольных, переселяются те Роды, которые ослабли и опасаются, что их сомнут приспешники хана, или же те, кто считает себя особо хитрым и надеется быстро войти в силу. Они присягают на верность русскому князю и он берёт их под свою защиту.

— Да какая же от него защита? — вскинулся было Толе-бий, но тут же смутился, вспомнив про всего лишь один дирижабль и своё волнение, связанное с ним.