Не боярское дело. Пятая часть. Главы 33 - 37.

Пристать к нам с вопросами у них сразу не вышло. Не обращая ни на кого внимания, в зал вернулась Ирина. Она полностью повторила не только свой предыдущий маршрут, но и действия.

Про себя я заметил, что если мы со Степаном вдруг надумаем снимать фильм о привидениях, то на роль главного привидения искать никого не нужно. Ирина Рюмина, с её бледно – зелёным цветом лица просто создана для такой роли. А вот продукт она напрасно переводит. Водки не жалко, но если она снова надумает бежать в туалет, то мой унитаз ей всё равно не споить.

– Между входными дверями лежит отрубленная голова. Они говорят, что княжеская, – сообщила мужчинам княжна, после того, как занюхала куском хлеба выпитую водку.

Антон, из-за набитого рта говорить не мог, и лишь согласно закивал головой, а я только хмыкнул. Про руку опять ни слова не сказано. Посмотрели бы на неё и все вопросы сами собой бы отпали. Перстеньки там не простые. Знающему человеку многое скажут.

Ирина тяжело брякнулась на стул, и положив локти на стол, закачалась с закрытыми глазами, обхватив руками голову.

– Полагаю, граф, нам стоит посмотреть на то, что смогло довести Ирину Александровну до такого состояния, – потянул Шабалин майора за рукав, направляясь к дверям.

Вернулся Игнатьев один. Наставник, судя по звукам со двора, решил прогуляться. Странный он человек. В такую погоду не то что в халате, в шубе прогулка весьма на любителя. Холодно у нас, особенно ночами. Мороз под тридцатку давит.

Действия вернувшегося наставника по магии особой оригинальностью не отличались. Он их у Ирины подсмотрел. Налитую водку они с майором выпили молча, не чокаясь. Могли бы и нас с именинником подождать, или крепко забухавшей княжне налить.

– Ладно, с выпивкой закончили, рассказывайте, – потребовал Шабалин, усаживаясь в кресло у давно потухшего камина.

Отодвигая от себя почти пустую тарелку, я планировал уложиться в несколько минут. Напрасно. Стоило мне только взять паузу, как в мой рассказ, а по сути дела в рапорт, активно вмешивался княжич.

Опасно размахивая вилкой, он красочно описывал детали, распаляясь ещё больше после каждого писка и оханья, время от времени доносящихся с дивана. К концу рассказа, который занял у нас с ним почти полчаса, я и сам чуть было не поверил, что участвовал в эпическом сражении. Определённо стоит княжича познакомить с Силычем. Они из любого похода в магазин вдвоём целую поэму сотворят.

Ну, а если коротко, то дело было так.

Пензу мы облетели с запада, руководствуясь при прокладке маршрута направлением ветра. Вполне оправданная предосторожность. Времена нынче неспокойные. Небо над городом наверняка под контролем. Не долетев до Надеждино километров пятнадцать, произвели десантирование и поднялись на высоту в три километра. Воздушный патруль в армейских МБК мои пилоты «заземлили» быстро. Гораздо дольше они провозились с "тяжёлыми", пятёрка которых успела подняться по тревоге. Наконец мы увидели зелёную ракету, а там и "люстры" вспыхнули, освещая усадьбу. Пока спускаемые на парашютах термитные снаряды с магнием горели, мы успели разнести контуры магической защиты, а окончательно отбомбились уже в свете начавшихся пожаров. Антон не зря своими "ручищами" хвастается. Он и кидал в открытый люк накопители, на удивление хладнокровно обращаясь с массивными и смертельно опасными "подарками", каждый из которых был размером с хороший молочный бидон.

Потом были минуты томительного ожидания. Отлетев километров на пять в сторону, мы ожидали пилотов. В первой тройке вернувшихся было двое раненых. Васильева, с нехорошим пулевым ранением из-за раздробленного наплечника, притащили Афанасьев с Озеровым. Причём, у Озерова была вывихнута рука в результате столкновения с одним из "тяжёлых". Оставшаяся двойка выполнила контроль, и вернулась к нам с куском бархатной портьеры, в которую они сгрузили останки князя Куракина. Когда их перегружали в прорезиненный мешок, княжич проблевался, а я отнёсся на удивление спокойно. Похоже, стоит раз в жизни упасть лицом на собственную оторванную ногу. После этого чужие головы как-то перестают волновать.

Всю обратную дорогу пилоты спорили, что за невиданные ими ранее МБК были у противника. Озеров убедительно доказывал, что это долгожданные "Медведи", особо тяжёлые доспехи, которые ещё год назад должны были поступить гвардейцам, а Афанасьев настаивал на немецком происхождении МБК, в основном апеллируя к заявленным характеристикам какого-то рейфельхарниша пятой модели.

Как бы то ни было, а щиты и броня у "тяжей", встреченных над имением, вполне успешно противостояли снарядам автоматических пушек наших пилотов. Нас выручила лучшая манёвренность и несерьёзный калибр оружия у "медведей". Просадив вдвоём щит "медведю", пилоты достреливали его из револьверов. Пулю с магической начинкой голая броня тяжёлого МБК уже не держала.

– Вот этими самыми ручищами и был обезглавлен заговор, – закончил Антон наш рассказ, угрожающе размахивая вилкой.

По мне, так пусть машет. Все предметы на столе, склонные к опрокидыванию, я ещё в начале разговора от него отодвинул.