Не бойся Адама

– Вы бы не стали убивать нацистов? Не стали бы убивать, защищая самое дорогое в жизни?

– Я бы не стал лить кровь за идеи, абстрактные построения.

– Значит, опустошенная земля, бидонвили, вырубленные леса и войны между бедняками, неспособными даже прокормить своих детей, это абстрактные построения? Как вы думаете, на что могут рассчитывать эти люди, кроме как на мучительную смерть, невыносимые страдания и разрушение всего, что еще живо на этой планете?

– Мне кажется, это не очень похоже на идеи Хэрроу и тех, кто стоит за ним.

– Что вы хотите сказать?

– Они считают человека таким же животным, как все остальные, только более опасным и жестоким. Они хотят стать новыми хищниками и уничтожить излишек вредной популяции.

– А это не так?

– Не так. Я считаю, что человека спасет то, что в нем есть человеческого, а не животного. Осознание своей судьбы в мире, чувство любви, солидарности, справедливости.

По удивленному выражению лица Жюльетты Поль понял, что попал в точку.

– Вас волнуют человеческие страдания. Хэрроу вообразил, что знает интересы целой планеты. Те же, кто стоит за ним, озабочены только шкурным стремлением осадить от угрозы свое процветание.

– О ком это вы говорите?

В эту минуту Поль понял все. Жюльетта ничего не знала об истинных механизмах всей операции. Она была не сообщником Хэрроу, а инструментом в его руках. В глубине души она должна это понимать.

Тогда он рассказал ей обо всех деталях разработанного плана, о семинаре 1967 года, Маклеоде и Рогульском, о встрече с Хэрроу и, наконец, о холере.

Когда он замолчал, Жюльетта дрожала всем телом. Слезы текли у нее по лицу.

Поль медленно наклонился вперед и встал. Не сводя с девушки взгляд, он приблизился к ней и взял револьвер, который она протянула ему, как передают эстафетную палочку следующему бегуну. Поль швырнул его на кровать. Он стоял совсем рядом с Жюльеттой, которая наклонила к нему голову. Поль прижал ее к плечу, и Жюльетта, задыхаясь, разразилась рыданиями, в которых звучали страдание и облегчение. Поль погладил ее по волосам, как гладят ребенка, чтобы подбодрить и успокоить. Жюльетта ухватилась за него, словно вытащенный из воды утопленник, еще не верящий в свое спасение. Вместо желания Поль чувствовал нежность к этому существу готовому доверить ему весь груз своего горя, разочарования и вновь обретенной надежды.

Он ощущал худое дрожащее тело девушки, задыхавшейся от счастья и избавления от тяготившего ее немыслимого напряжения. Поль ждал, пока она успокоится, и вот, наконец, Жюльетта стала понемногу приходить в себя, осознав, что Поль взял на себя тяжесть, с которой она не могла больше жить. Он усадил ее на кровать и селрядом, держа за руку.

Вдруг Жюльетта подскочила с видом спящего человека освободившегося от привидевшегося кошмара, и крепко сжала руку Поля.

– Скорее, – воскликнула она, словно только в это мгновение осознала надвигающуюся угрозу, – вы должны им помешать Они скоро начнут действовать. Возможно, даже сегодня.

Потом Жюльетта осела на кровать с видом акробата, который не в силах больше исполнять сложный трюк. Она снова замолчала и погрузилась в себя.

– Вы говорите о Хэрроу? – спросил Поль.

Она взглянула на Поля так, словно не понимала, откуда он знает это имя.

– Хэрроу? Да, Хэрроу.

– Где он?

– Отель «Ларанжейрас» на холмах Боттафогу.

Поль сам задрожал от возбуждения. Уже отчаявшись разобраться хоть в чем-нибудь, он волей судьбы получил то, что искал и уже не надеялся найти вовремя.

– Хорошо, давайте туда! – воскликнул он и схватил лежавший на кровати револьвер.

Жюльетта высвободила руку и сделала какой-то жест, словно очерчивая большой круг.

– Это невозможно! Они везде. Их много. С ним полиция, военные, все эти типы в отеле. Те, кто шлет ему электронную почту со всего света.

Жюльетта отпрянула и посмотрела на Поля. Казалось, что она только что поняла, к кому обращается.

– Вы не можете выйти отсюда. Они наблюдают за вами. Они прослушивают ваш телефон. Они решили вас убрать.

– Как же вы попали сюда?

– Через Жуакина, – ответила Жюльетта, едва улыбнувшись при воспоминании о калеке.

Потом, сообразив, что Поль и понятия не имеет о его существовании, рассказала о нем.

– Они все тут в отелях друг друга знают. Он поговорил с одной из горничных, и та согласилась уступить мне свою форму на это утро.

Размышляя, Поль стал осматривать револьвер. Это был «таурус» старой модели, тяжеловесный, как древний локомотив. Поль выдвинул барабан и повернул его. Револьвер был не заряжен.

– Жуакин нашел его в своей фавеле.

– Почему не зарядил?

– Там были пули. Это я их вынула.

Жюльетта бросила взгляд на Поля, и тот впервые увидел, что она улыбается.

– И что вы с ними сделали?