Не бойся быть моей

– Когда я читала письмо, я думала о тебе, о нас, о том, как мы могли бы быть счастливее где-то в другом месте. Вдали от вашего семейного бизнеса.

– Это очень хорошо соответствует твоим собственным планам, – запротестовал он.

– Скажи мне, что счастлив здесь, Антониос, – ответила Линдсей. – Скажи, что не хочешь уезжать.

– У меня нет выбора, – отрывисто произнес мужчина. – Неужели ты не понимаешь? Отец сделала меня своим наследником. Так что я обязан…

Голос его оборвался, он прерывисто задышал, сжимая кулаки.

– Кто сказал, что ты обязан? – тихо спросила Линдсей. – Почему бы тебе самому не контролировать свою судьбу, не выбирать свое будущее и не делать то, что делает тебя счастливым?

– Есть такое понятие, как долг.

– А еще есть твой брат, – напомнила Линдсей. – Он же как раз хочет больше власти, он уже работает на…

– Боже! Хватит об этом. – Антониос поднял руку. – Счастлив ли я или нет, моя жизнь здесь. Но если ты не хочешь ее со мной разделить, скажи.

– Я хочу, – дрожащим голосом ответила она. – Конечно, хочу, но и ты должен хотеть…

– Не начинай!

– Ну, конечно! Ты несчастен, Антониос, но не говоришь почему. Как я могу быть твоей опорой и поддержкой, любить тебя, когда ты специально закрываешься от меня?

Муж не ответил, и Линдсей шагнула к нему и взяла его за плечи.

– Я люблю тебя, – настойчиво произнесла она. – Я люблю тебя достаточно сильно, чтобы рискнуть всем, что у меня есть, потому что я знаю, что дальше так продолжаться не может.

Линдсей смотрела на мужа, слезы струились по его лицу, и уверенность, которой, точно щитом, закрывался Антониос, дала трещину.

– Когда я принял дело, – начал он медленно, но уверенно, – я не знал – никто не знал, – что за предприятием огромный долг. У отца случился сердечный приступ, а потом он все потерял.

Линдсей в изумлении посмотрела на мужа, и он мрачно улыбнулся.

– Шокирующие подробности, да?

Она кивнула.

– И ты никому не говорил?

– Отец просил – умолял – молчать. Некоторые его сделки были… незаконными. Преступными. – Антониос вздохнул. – Если бы мои родные знали, это был бы такой позор для отца. Мать и сестры с Лео любили его. Я не мог позволить того, чтобы их чувства к нему изменились. Так что я работал очень напряженно, чтобы свести долг к нулю.

Линдсей склонила голову, пристально глядя на мужа, и он приготовился к упрекам.

– О, Антониос, – тепло произнесла она, и в голосе ее слышались любовь и сочувствие. – Ты так долго хранил такой серьезный секрет, ты так устал.

Она покачала головой, по щекам ее вновь покатились слезы. Ее сострадание тронуло Антониоса до глубины души.

– Линдсей, я люблю тебя, – сказал он, протянув к ней руки. – Знаю, что между нами не все так просто, но кое-что я знаю наверняка. Моя любовь к тебе – точно скала, которая стоит намертво в бушующем море.

– Я знаю это, – прошептала она.

Антониос притянул Линдсей к себе.

– Мы справимся со всем остальным, – пробормотал он, зарывшись ей в волосы. – Мы что-нибудь придумаем.

– Антониос… – Она отпрянула от него. – Мне бы очень хотелось, чтобы все было просто. Но любовь – это тяжелый труд.

Он замер. Ему не хотелось слышать эти слова, но он в глубине души знал, что Линдсей права.

– Так что ты предлагаешь?

– Поговори с Лео. Подумай о том, что сделает тебя счастливым и как будет лучше для нас обоих.

Он напрягся, отходя на шаг.

– Это что, ультиматум?

Линдсей печально посмотрела на него.

– Конечно же нет. Я даже откажусь от предложения, если ты хочешь, – тихо произнесла она. – Это касается только тебя. И меня. Нас. – Она спокойно посмотрела на него. – Мне бы хотелось, чтобы ты это понимал.

Антониос внезапно понял, что снова причинил ей боль. Линдсей смотрела на мужа, и на ее лице застыло огорчение, а в глазах была любовь.

– Мне нужно побыть одному, – бросил он и вышел из комнаты.

Пройдясь по всему поместью, он вышел в оливковые рощи, и воспоминания детства заполонили его. Воспоминания нескольких дней назад, когда они с Линдсей здесь гуляли, обретя заново их брак. Он влюбился в жену заново за эти несколько недель.

Прижав руку ко лбу, Антониос закрыл глаза. Линдсей была права: «Маракайос энтерпрайзес» уже давным-давно стало его ношей, и она постепенно придавливала его к земле. Еще немного, и он бы сломался, и лишь жена это увидела, да еще и набралась храбрости ему помешать в этом.

Он решительно отправился на поиски Леонидаса.

Брата не было ни в главной вилле, ни у себя. Спустя миг Антониос понял, что Лео в офисе. Было темно, уже, оказывается, смеркалось, и несколько звезд зажглось в небе. В здании офиса горело одно окно. Введя код, Антониос вошел внутрь. Помедлил на пороге комнаты брата и увидел его – голова, склоненная на руки, опущенные плечи.

– Немного поздно для работы, – тихо заметил он, входя, и Лео поднял на него глаза, а потом пожал плечами:

– Жизнь продолжается.

На миг Антониосу захотелось обругать брата за такое бессердечие, но, увидев его больные глаза, он понял, что тот справляется только благодаря работе. Надо же – он начал немного чувствовать людей, спасибо Линдсей.

– Хочу с тобой поговорить, – начал он.

– О чем?

– Об отце.