Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

— Пуганая корова, то есть ворона, куста боится. Опять же, обжёгшись на молоке, дует водку. Народные мудрости, сам понимаешь, на все времена пригодны. И ты правильно догадался — всё, что Сергей говорил, исключительно для Катранджи предназначалось. Веры ведь ему от силы — пятьдесят на пятьдесят. Может быть, окончательно на нашу сторону перешёл, а может — совсем наоборот. Что мы ему жизнь спасли — совершенно ничего не значит. Поэтому расслабляться не стоит. И место встречи ему никто открывать не собирается, пока там не окажется. На тебя, естественно, «особый режим секретности» не распространяется. Если бы ты не позвонил, я тебя через пару часов сам вызвал.

— Почему вы, а не сам Сергей Васильевич?

— Это у нас с ним «разделение труда». В эту «епархию» он влезать избегает. В Югороссию вы поедете, вот и все дела.

— Как? В ту самую?

— А ты ещё какую-нибудь знаешь? Естественно, в ту. В гости к своим старым боевым друзьям. С которыми и повоевали славно, и посидели-побратались от души. Ответный визит, так сказать.

— А я думал, думал, что же полковник в виду имел, — улыбнулся Уваров. Теперь задание казалось чистой формальностью. Уж в девятьсот двадцать пятом году под защитой корниловских и марковских полков опасаться нечего.

Однако Ляхов тут же поумерил его оптимизм:

— Не расслабляйся. Прикроют вас, конечно, надёжно, однако… Имей в виду, как раз там узел всех событий и тайн минувшего и нынешнего веков. Средоточие «химер», и нашей, и более отдалённой. Я тебе дам кое-какие документы почитать, чтобы знал, с чем дело иметь придётся. И если где-то и есть источник естественной, если можно так выразиться, агрессии мироздания против попыток изменения его исконного (если оно вообще существует) состояния, так он — там. И агрессия рукотворная тоже оттуда исходит. Тебе ещё многое предстоит узнать, если нам предстоит вместе работать. Я вот за два года далеко ещё не во всём разобрался…

— Так как же вы согласились сотрудничать с организацией в делах, которые вам до сих пор неясны? — Уваров спросил без осуждения, просто стремясь понять мотивы уважаемого им командира (хотя бы за то, как он помог разобраться в сердечных проблемах с Настей, следовало быть благодарным Вадиму Петровичу по гроб жизни и пригласить его на свадьбу посажёным отцом[111]).

— Боюсь, что я повторяюсь, но приходится снова цитировать слова генерала Корнилова перед на девяносто процентов безнадёжным штурмом Екатеринодара: «Другого выхода нет!» Наш друг Катранджи — человек с великолепной интуицией, и не только из «любви к прекрасному» попросил, чтобы его охраняли именно наши девушки. А откуда они взялись, ты ведь знаешь?

Уваров кивнул.

— Следовательно, твоя жизнь и твоё семейное счастье в какой-то мере являются производными от моего согласия сотрудничать с друзьями из параллельных миров? А уж по поводу предыдущего, я Берендеевку подразумеваю, долго бы ты, вместе с Государем и остатками своей роты, прожил без помощи полковника Басманова?

О чём спорить? Не появись эти суровые и одновременно крайне раскованные за дружеским столом офицеры, Уваров безусловно не дожил бы до встречи с Анастасией.

Поэтому решил прекратить разговор, в котором у него шансов изложить и тем более доказать хоть сколько-нибудь позитивную идею не имелось.

— Я вас вот о чём прошу, Вадим Петрович — скажите хотя бы, как там себя вести, ведь почти столетие назад. Много мы там наработаем, ничего не понимая?

— Этим не озабочивайся. Люди те же самые. Да тебе с обычным населением общаться и не придётся. Встреча Катранджи с представителями назначена на острове Мармор в Мраморном море, на хорошо защищённой базе. Опасности извне почти не существует. Как одеться — я покажу и обеспечу…

Ляхов снял трубку старинного телефона, стоявшего на письменном столе. Подобный аппарат можно увидеть только в коллекции Политехнического музея.

— Анастасия Георгиевна, у вас есть возможность, освободившись от служебных обязанностей, прямо сейчас подъехать по известному адресу?

Валерий, через сильную мембрану, тем более что Вадим Петрович держал трубку немного на отлёте от уха, отчётливо услышал ответные слова поручика Вельяминовой, произведённой досрочно в следующий чин за боевые заслуги Высочайшим рескриптом по представлению генерала Чекменёва:

— Если это ваш приказ, господин полковник, сославшись на него, я немедленно прибуду.

— Молодец поручик, — сказал Ляхов, кладя трубку. — Сколько я сил потратил, начиная с первых дней службы, чтобы внушить личному составу простейшую мысль — по приказу военнослужащие «прибывают». А «являются» только святые иконы и зелёные черти при белой горячке, она же — «делириум тременс». Твоя любимая — запомнила с первого раза.

То, что Ляхов опять отдал приказ его подчинённой и невесте поверх него, Уварова совсем не задело. Тут не до подобных тонкостей.