Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

— По предварительной схеме всё выглядит достаточно просто. Намечаются крайне важные деловые переговоры. Вместе с Иваном Романовичем и оперативной группой вы прибываете в назначенное место. Там уже предупреждены и ждут. Сколько продлятся переговоры — сказать не могу. По моим предположениям — не меньше недели. А скорее всего — дольше, там придётся решать не только дипломатические, но и технические, и финансовые, и правовые вопросы. Вы — восточный человек, Иван Романович, знаете, как идут дела на восточном базаре. — Тарханов улыбнулся вполне простодушно, давая понять, что предстоящее будет почти целиком зависеть от личных способностей Катранджи.

Теперь полковник обращался непосредственно к Уварову:

— Все вопросы обеспечения вашей миссии берёт на себя «принимающая сторона». Вы, подполковник, отвечаете только за «целость и сохранность» господина Катанова. Никакие другие вопросы вас не касаются. Соответственно, в период операции ничьим распоряжениям в своей сфере ответственности вы не подчиняетесь. Иван Романович может вам высказывать только пожелания. То же касается и должностных лиц, с которыми вам придётся взаимодействовать. Но с ними, я отчего-то уверен, у вас конфликтных ситуаций не возникнет.

При этих словах Тарханов хитровато улыбнулся. Значит, заготовил какой-то сюрприз.

— По завершении переговоров возвращаетесь домой. Вот этот момент определит сам Иван Романович. Как скажет — так и будет. Транспортный вопрос — тоже не ваша забота. Ваше задание будет считаться оконченным после того, как сопроводите господина Катанова в этот кабинет и доложите об исполнении. Вопросы есть?

— Так точно. Вы не сообщили время начала «мероприятия», место проведения и способ транспортировки охраняемого лица и личного состава. Без этого я не могу приступить к подготовке, произвести расчёт сил и средств, даже определить численность и специализацию потребных мне бойцов, — как и велено было Тархановым, Уваров произнёс это стоя, твёрдым тоном, глядя на начальника «открыто, смело, но без дерзости», как предписано уставом.

— Начало — послезавтра утром. Сбор группы в моей приёмной в восемь ноль-ноль. Все остальные указания — в письменном приказе, получите у адъютанта. За дополнительными разъяснениями, если потребуется, разрешаю обращаться в любое время. Выполняйте.

После этих слов говорить было больше не о чем. Подполковник щёлкнул каблуками, кивнул Ибрагиму, повернулся «кругом», вышел из кабинета почти строевым шагом.

— Жестковато вы с ним, — сказал Катранджи, когда высокая дверь закрылась за Уваровым. — Начиналось всё вполне по-дружески. Я думал, мы вместе детали разберём, согласуем, что нужно…

— Мне виднее, как с кем разговаривать. А для дружеского общения с подполковником и его подчинёнными у вас будет достаточно времени, я надеюсь. Сегодня у Уварова такого времени нет, и завтра не будет: подполковнику с группой предстоит реальная боевая операция, а не пикник у тёплого моря. Для успеха дела требуется абсолютная секретность. Даже руководитель (а уж тем более — рядовые бойцы) не должен знать ничего, кроме того, что абсолютно необходимо в текущий момент. Вы знаете, — доверительно положил ладонь на колено Ибрагиму Тарханов, — даже в Москве я не могу дать стопроцентных гарантий, что с Валерием за предстоящие двое суток ничего не случится. Если только я не запру его вот в этот сейф. — Он показал на приоткрытую стальную дверь почти метровой толщины в дальнем углу кабинета. Это действительно был сейф размером с приличную комнату, устроенный здесь ещё в середине позапрошлого века, о чём сообщала фирменная эмблема завода на внутренней стороне двери. Раньше, наверное, здесь хранились особо ценные экспонаты «Алмазного фонда», а сейчас — личная картотека начальника ГРУ.

— Да уж, — Катранджи зябко передёрнул плечами. — Врагов вокруг больше, чем людей. В своё окружение я подбирал сотрудников лично и поштучно. Они ведь знали, что их ждёт за измену… — Ибрагим нервно хрустнул пальцами. — Утешает только одно — действительность оказалась ярче самых жутких ожиданий предателей. Видеозаписи экзекуции я распорядился направить во все подразделения моих служб безопасности и ознакомить руководителей под роспись.

— Я предпочитаю принимать жёсткие меры «до», а не «после», — ответил Тарханов, вновь закуривая. — Излишняя секретность тоже, бывает, вредит. Если бы наш Уваров был в своё время поставлен в известность кое о каких фактах и Фарид со Станиславом были бы живы, история, думаю, несколько изменила своё русло. Но мы умеем делать выводы из своих ошибок.

— Тут вы совершенно правы. Не перестаю завидовать вашей организованности и чёткости в подобных делах. Нам на востоке это никогда не удавалось, да и не удастся, наверное. Генетика, менталитет, тяжкое наследие кочевого прошлого. У нас всё на эмоциях, а земледельцу, живущему в окружении одних и тех же соседей сотни лет, нельзя быть несдержанным…