Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба»

— Лейтенантов бы — простил. Так ты целого подполковника прислал, товарища Санникова. Какая тут элегантность мышления? А что самое главное у медиков, да и у чекистов — результат? Результат — отрицательный, и ты сам глупее своих подручных выглядишь. Вам ведь всем недавно сказано было — ребята, не надо дёргаться. Или мы с вами совсем и навсегда расходимся, или — будем искать консенсус, как последний Генсек и первый Президент СССР выражался. Ну а вздумалось в детские игры со взрослыми людьми играть, так и получите адекватный результат.

— Вадим Петрович, давайте прекратим этот разговор. Все, бывает, ошибки совершают. Я свою готов признать… — Мятлев старательно пытался выглядеть честным, но недалёким чиновником. Крайне удобная позиция, когда на руках в покере не хорошие карты, а чистое «джокерное мучение»[137].

Ляхов не собирался с ним спорить или вообще затевать сложные комбинации. Смотрел на его румяное, до того честное и открытое лицо, что аж противно стало, и вспоминал себя, брата-аналога Секонда, Сергея Тарханова с его пятигорскими делами, Уварова заодно. Эти парни своё право не считаться «тварью дрожащей» под пулями доказали. А ты, мордастенький, что собой представляешь, за что погоны получил?

Для разрядки повисшего над столом напряжения Мятлев спросил, во все глаза глядя на девушек, чересчур, на его взгляд, штучного разбора. Одной — и то выше головы хватило бы господину Ляхову. Две — явный перебор.

— Неужели вы и вправду исключительно паранормальными явлениями занимаетесь? Такие красавицы — любая Шэрон Стоун нервно курит в сторонке.

— Старуха ваша Стоун, и смотреть у неё было совершенно не на что, — мило ответила Герта, явно намекая на бывший некогда сверхпопулярным фильм.

— А любая стоящая женщина, — тут же добавила Людмила, — ничем, кроме паранормальных дел, никогда и не занимается. Вы разве не в курсе?

— В курсе, и даже очень, — сейчас Мятлев вздохнул без всякого наигрыша, от души. — Может, с вами немного оттаю душой и сердцем, — тут же вскочил, приложился к ручкам, предложил называть его просто Леонидом, на основе взаимности, разумеется, а на брудершафт готов выпить следующий же бокал.

— Нам ведь предстоит долгое и плодотворное сотрудничество, если я не ошибаюсь.

— Это уж как пойдёт, — не скрыл скепсиса Вадим. — Прошу, дорогой Леонид, принять во внимание, что Людмила Никитична и Герта Карловна не просто мои племянницы, как тебе наверняка доложили, а ещё и офицеры подразделения, с которыми тут, у нас (намёк, естественно), могут сравниться только лучшие «волкодавы» спецназа ГРУ. Лучшие, заметь! Не так давно по Владимиру с мечами заслужили, что в нашей с тобой России примерно аналогично ордену Мужества. Это я к тому, чтобы дальше недоразумений не возникало. Пойди что не так — из твоих парней ни один живым не уйдёт. О присутствующих не говорим…

При этих лестных для них словах девушки смотрели милыми, наивными глазами, всемерно демонстрируя, что совсем к ним характеристики дядюшки не относятся. Чудит, мол, или цену себе набивает.

— Я понимаю, — переходя в режим нормального разговора, ответил Мятлев. Никак он Ляхову дураком теперь не казался. — Ошибочки в процессе — они у всех бывают. Могу вообразить, как ты над моими сотрудниками в душе издевался, такую поддержку имея. А они ведь только один приказ имели — никаких разночтений не предполагающий и составленный ровно по их уму и талантам. Теперь ясно — «чужой» спецназ перед офицерами, с училища до сегодняшнего дня привыкших больше на «корочки», чем на пистолет в кармане полагаться, все преимущества имеет.

— Издевался, Леонид, не скрою. Но совсем по другой причине. Считаем, я, как паранормальный специалист, внушил собеседникам представление о себе как о некоем Терминаторе, связываться с которым — себе дороже.

Мятлев посмотрел на него уважительно, но с сомнением.

— Совершенно то же самое мне подполковник Санников по телефону доложил. Очень точно сформулировал: «Мне против него сейчас — как с пехотным взводом против танкового полка. Прикажете — все трупы на вашей совести».

— Молодец Санников! — от всей души сказал Ляхов. — Решение верное принял, и неважно, под влиянием моего внушения или собственных ощущений. Впрочем, это почти одно и то же. Но тактически мыслить в кризисной ситуации всё равно не умеет. Были варианты куда более изящного выхода из ситуации…

— Да и где бы ему научиться? — едва ли не печально спросил Мятлев. — Мы до кризисов стараемся не доводить…

— Расскажу при случае, — опять вызывающе усмехнулся Ляхов. — А теперь — снова к покеру вернёмся. Я ставку удваиваю — и раскрываемся. Не согласен — весь выигрыш мой, а ты можешь утешаться видами летней Миссисипи[138].